Стихи. Посмертное издание

Князев Всеволод Гаврилович

«Мерцанье ламп по темным гобеленам…»

Мерцанье ламп по темным гобеленам, В лиловых кружевах узорная постель, И ты, прекрасная, вверявшая грусть стенам, Забывшая года и тление недель… Мы здесь вдвоем с тобой, печальная подруга… Погаснет этот свет – мы будем все вдвоем… Не можем мы уйти, и не уйдем из круга, В котором мы теперь и плачем и поем… Меня зовут – и ждут, и вьются кони, Тебя – манят в веселый хоровод… Пускай

зовут!.. Нам не страшны погони… Целую твой похолодевший рот…

«Моим грехам прощения не будет…»

Моим грехам прощения не будет, Нет меры и конца грехам моим… И пусть душа все прошлое забудет, – С мечом, с мечом прекрасный серафим!.. Звонят к церквам… Иду, иду склониться, Вновь стать другим среди других огней… Пусть меч в руке!.. Быть может, и простится Говение о красоте твоей?.. Февр. 1912 г.

В ПОДВАЛЕ

Певучесть скрипок… Шум стаканов… Невнятный говор… Блеск огней… И белый строй столов, диванов Среди лучей, среди теней… И ты, прекрасная, ты рядом, Мгновенной верная любви, Мгновенным сладостным обрядам!.. Но грезы сердца далеки!.. Твоей красою озаренным, Далекий друг, святыня дум, — Тобой я остаюсь плененным Под эти скрипки, этот шум!..

Матери (По получении стихов Фета)

Благодарю за присланные книги… Милее роз и музыки они… При них пройдут докучливые дни — О, как влюбленности, как краткой встречи миги, Но мне Гафиз и прелести сонета Не заменят все ж дальности твоей… Жду, жду конца нас разделивших дней И в упоении стихов небесных Фета… Февраль 1912, Рига

ГАЗЭЛА. «Ветер весенний, развеять тебе ли желания жар?..»

Ветер весенний, развеять тебе ли желания жар? Сам ты певучий, подобный свирели, – желания жар. Алая роза, мгновенная встреча, без слов поцелуй. После – томление, дни и недели, желания жар. Милые руки в перчатках холодных коснулись моих. Слышу, ах, слышу и в скованном теле желания жар. О, как люблю я твои только губы, нежный мой друг, Ветер (что ветер?) с тобой и мятели – желания жар.

«Плененный прелестью певучей…»

Плененный прелестью певучей Последней сладостной стрелы, Я говорю

тебе: «О, мучай, — Мне и мучения светлы…» Я говорю тебе: «В разлуке Ты будешь также близок мне. Тобой целованные руки Сожгу, захочешь, на огне… Захочешь, и уйду в пустыни, И буду петь и петь хвалы, И будет солнцем мне, святыней Укол божественной стрелы.

ГАЗЭЛА. «Стремишь, о солнце, ты свой бег к одной черте!..»

Стремишь, о солнце, ты свой бег к одной черте! Часы и дни, за веком век – к одной черте… Воспеть тебя иду с венком из белых роз, Любовью полн, – весной и в снег, – к одной черте… Пленен чуть видною чертой у милых глаз. Несу все песни роз и нег – к одной черте!..

«Вот наступил вечер… Я стою один на балконе…»

О.А.С.

Вот наступил вечер… Я стою один на балконе… Думаю всё только о Вас, о Вас… Ах, ужели это правда, что я целовал Ваши ладони, Что я на Вас смотрел долгий час?.. Записка?.. Нет… Нет, это не Вы писали! Правда, — ведь Вы далёкая, белая звезда? Вот я к Вам завтра приеду, — приеду и спрошу: «Вы ждали?» И что ж это будет, что будет, если я услышу: «да»!.. Июль 1912 года

«Вы — милая, нежная Коломбина…»

Вы — милая, нежная Коломбина, Вся розовая в голубом. Портрет возле старого клавесина Белой девушки с желтым цветком! Нежно поцеловали, закрыв дверцу (А на шляпе желтое перо)… И разве не больно, не больно сердцу Знать, что я только Пьеро, Пьеро?..

ГАЗЭЛА. «Стрелу пускаю в солнца круг… Пронзи его!..»

Стрелу пускаю в солнца круг… Пронзи его! За то, что светит миру мук, – пронзи его!.. Пусть все вокруг ослеплены, – я не хочу! Пусть знает, как мой лук упруг… Пронзи его! Но сердце, – ах, опять, как встарь, – вновь влюблено… О, мой последний милый друг, – пронзи его!..

ПОДПИСЬ К ПОРТРЕТУ (Матери)

Если бы у меня были капиталы, Или хотя бы сейчас сорок копеек, Я бы тебе купил подарок малый — Чашку или желтых канареек. Но у меня нету ничего на свете, Стихов моих никому не надо… Хочешь, я тебя нарисую, и на портрете Напишу: вот моя отрада?.. 21 июля 1912 г.