Стихи

Кибиров Тимур Юрьевич

«Средь обольстительных сетей»!

Синхрон. Бог знает, кем окружена, С мужчинами со всех сторон, Сгорая негой и тоской, Татьяна в темноте не спит — То стан совьет, то разовьет С благонамеренным в руках!

В субботу после полуночи!

Синхрон. Разыграйтесь, девицы, Разгуляйтесь, милые!

Спонсор показа – пиво «Три толстяка».

3

Святой Франциск, как известно, проповедовал Птицам небесным И, конечно же, правильно, делал, Но как ты думаешь, Стал бы И смог бы Pater Seraphicus Проповедовать Благую Весть Бройлерным chiken-ам? К тому же генетически измененным? Мораль: Но даже среди этой популяции Случаются нежданные мутации, И,

как во время оно, как когда-то Рождаются прегадкие утята.

4

Помнишь ли ты старый-престарый анекдот Про Рабиновича, Который изо дня в день досаждал Господу Просьбой даровать ему выигрыш В денежно-вещевой лотерее? Помнишь, как долготерпение Божие наконец лопнуло И с небес раздался глас: «Рабинович! Дай мне шанс! Купи билет!!» Вот суть теологии всей. Во всяком случае, Ветхого Завета. Потому что в Новом Господь-таки вручает жадному и глупому Рабиновичу Выигрышный билет. Просто надо было поверить и дождаться розыгрыша, А не бежать в лавку, Чтобы обменять Божий дар На товары народного потребления. Мораль: Коль нарушены правила эксплуатации, Бессмысленны жалобы и рекламации. Производитель ответственности не несет За то, что потребитель – повадливый идиот. Несправедливо хулить Страдивари За то, что мы скрипкою гвоздь забивали И не забили…

5

Вот только не надо мне впаривать, Что это было всегда, И что таковы имманентные законы развития культуры, Что это такой гегелевский антитезис. Нет, дружочек, Антитезис – это малосимпатичный, Но естественный Бунт кичливого и закомплексованного юнца Против постылой отцовской власти, Вплоть до «обливания керосином» И «раскраивания отсюда и до Аляски». А чаемый, но не случившийся синтез — Это когда лихие парнишечки под р а стают и осте пе няются И продолжают на новом, так сказать, витке Отцовское дело. Оглянись и поймешь — Ничуть не похоже. Это не самоубийственный мятеж отчаянного сына, Это наглый внучок хихикает над дедом, Проживая на его жилплощади, Прожирая его академическую пенсию И считая его маразматиком, Потому что из десяти слов, произносимых стариком, Понимает только два с половиной… Нет, что-то уж слишком злобно и вообще-то не совсем справедливо и точно. Конечно, подростки, Но все-таки не все такие оголтелые. Деятели современной культуры (от 18 до 75 лет) Напоминают скорее Несчастных мальчишек из «Повелителя мух». Они все пытаются вспомнить, как там было у взрослых, И старательно и тщетно имитируют. И ничего не получается. И единственным наличным учителем Оказывается тот самый Повелитель мух, То бишь Отец лжи. Куда же девались взрослые-то? На кого оставили бедненьких тинейджеров? Мораль: Не могу в очередной раз не процитировать чудесного Корнея Ивановича — «Но папочка и мамочка уснули вечерком, А Танечка и Ванечка – в Африку бегом, В Африку! В Африку! Вдоль по Африке гуляют, Фиги-финики срывают — Ну и Африка! Вот так Африка!»

6

К сожалению, фразу Шестова, В которой, по-моему, сформулирован Основной вопрос философии, Я по памяти часто цитировал неправильно. Речь в ней идет ни о какой ни об икоте: «О трыжка прерыва ет самые возвышенные рассужде ния. Из этого, если угодно, можно сделать любые выводы. Но если угодно, никаких выводов можно и не делать». Почему-то второй возможностью Большинство любомудров Пренебрегают уже как минимум два столетия. И настолько увлеклись Разносторонним изучением отрыжки И смежных областей бытия, Что на возвышенные рассуждения Ни времени, ни сил, ни охоты Уже не осталось Мораль: Телесный низ вздымается все выше, Все выше, выше… и срывает крышу. И нет уже ни дна нам, ни покрышки. Похоже, мы опять хватили лишку.

7

Из недавно прочитанной замечательной филологической статьи:

«Владение языком топосов сходно с принципами музыкальной вариации: эстетический эффект достигается за счет верно найденного баланса между узнаваемостью темы и оригинальностью ее интерпретации».

В который раз, Цитируя пародийную присказку Сережи Гандлевского, Восклицаю: «Как больно и как верно!» А больно потому, Что и предполагаемый читатель подобных текстов Должен ведь овладеть Этим упоительным языком И уподобиться завсегдатаю Большого зала консерватории, А не любителю авторской песни Или панк-рока. Ну а для того чтобы писать зашифрованные послания Грядущим филологам И прозревать «читателя в потомстве», Необходима блаженная уверенность В том, что эти потомки Вообще будут читать. Как говорил саркастический премьер Черномырдин — «Где возьмешь?» Мораль: «Что

ж! Поднимай удивленные брови, Ты, горожанин и друг горожан, Вечные сны, как образчики крови, Переливай из стакана в стакан…» О. Мандельштам. «Батюшков»

8

Но и для политологов, и историософов, и геополитиков, и секретарей совбеза, и телеобозревателей, и спичрайтеров, и политтехнологов и даже для администрации Президента У меня тоже есть конструктивные предложения. Постоянная отсылка к двум взаимодополняющим наборам классических текстов Не представляется мне продуктивной. Ни «звон победы раздавайся!» Ни «прощай немытая Россия!» Не описывают, на мой взгляд, «Цветущей сложности» русской жизни, Д а же если присово купить «Ре футацию г-на Беранжера» И бессмертного де Кюстина. Вместо этого надоевшего пуще горькой редьки бубнежа Рекомендую два текста А. П. Чехова. Для внутренней политики — Рассказ «Злоумышленик», В котором, как мне кажется, Нашли наиболее адекватное выражение Актуальные проблемы Русской культуры, Государственного строительства И модернизации хозяйства Всего петровского периода Нашей истории. Ну а для внешней политики, Конечно же, «Дочь Альбиона»: «– Мисс… э-э-э… – обратился он к англичанке. – Мисс Тфайс! Же ву при… Ну как ей сказать? Ну как тебе сказать, чтобы ты поняла?» Уверен, что те из вас, ребята, Кто уже читал эти сочинения, Согласятся со мной И немедленно перестанут Призывать «только верить» Или «пальнуть пулей в святую Русь». Мораль: Под сению клюквы, под посвист пурги Мечтает Манилов, буянит Ноздрев. И все недосуг им учить языки, Учить языки и учить мужиков.

9

Эпилог моей третьей поэмы будет называться «Непостыдная кончина» Мы с сестрами опоздали На похороны бабушки. Хотя сочувствующий водитель домчал нас из аэропорта с немыслимой скоростью, На кладбище оставались уже только самые близкие родственники. Джемма Борисовна, оглядев меня сквозь слез, Улыбнулась и сказала: «Тимурчик, как хорошо, что ты бритый и в костюме. Мама была бы рада!» Не помню, чтобы бабушка ко гда– нибудь говорила мне об этом. На поминках было очень много народу. Замечательно, что большинство называло покойницу не Розой Васильевной И даже не на осетинский манер Розой Баккериевной Или просто Розой, Родственники и земляки, Многие из которых годились бабушки в правнуки, Звали ее старым деревенским прозвищем — Кизга, То есть девочка, девушка. Очень скоро, Во всяком случае, за нашим столом, Все перестали важничать и скорбеть И принялись вспоминать бесчисленные Трогательные и смешные Истории из долгой бабушкиной жизни. Я тоже рассказал, как бабушка, Чтобы хоть немного приблизить Любимого, но непутевого внука К своему идеалу мужественного достоинства, Учила меня курить «как настоящие мужчины» И, величественно приосанясь, Медленно и торжественно Подносила сигарету к сурово сжатым, Чтобы не расхохотаться, Губам. Перед сном Джемма Борисовна, Опять расплакавшись, сказала: «Умерла так тихо, спокойно. С Библией в руках!» Зная артистическую способность мамы Впадать в господствующие дискурсивные практики, Я немного раздраженно протянул: «Ну ради Бога, ну какая Библия!» И оказался, как ни странно, не прав. Последние дни моя внерелигиозная бабушка Действительно не расставалась с принесенным отцом Новым Заветом на осетинском языке, Вернее с его переложением для детей. Она внимательно рассматривала картинки И, преодоле вая нежелание у ко го – нибудь одалжи вать ся, Просила почитать. На девятый день мы пошли на базар, Чтобы закупить продукты К вечернему приходу соседей и родственников. Мамина знакомая торговка сыром сказала: «Джемма, все говорят, твоя мать умерла как святая — С Кораном в руке!» Надеюсь и верю, Что не найдется ни одного кретина, Который сочтет эту историю Вольтерьянско-экуменистической притчей. Мораль: Любезный читатель! Собираясь навестить любимую бабушку, не забудь побриться. И, если ей так уж это нравится, надень костюм. Чего тебе стоит?

РЕКЛАМНАЯ ПАУЗА

В рамках национального проекта «Читают все!»

Синхрон. Он меж печатными строками Читал духовными глазами Другие строки.

Новый блокбастер

От создателей «Братвы-4»!

Синхрон. Спор громче, громче, вдруг Евгений Хватает длинный нож, и вмиг Повержен Ленский!

Море адреналина!

Синхрон. Под грудь он был навылет ранен, Дымясь, из раны кровь текла.

Настоящие мужчины!

Синхрон. Они друг другу в тишине Готовят гибель хладнокровно.

Настоящие женщины!

Синхрон. Которых позднею порой Уносят дрожки удалые По петербургской мостовой!