Стихотворения и поэмы

Пастернак Борис Леонидович

Улыбаясь, убывала

Улыбаясь, убывала Ясность масленой недели, Были снегом до отвала Сыты сани, очи, ели. Часто днем комком из снега, Из оттаявшей пороши Месяц в синеву с разбега Нами был, как мяч, подброшен. Леденцом лежала стужа За щекой и липла к небу, Оба были мы в верблюжьем, И на лыжах были оба. Лыжи были рыжим конским Волосом подбиты снизу, И подбиты были солнцем Кровли снежной, синей мызы. В беге нам мешали прясла, Нам мешали в беге жерди, Капли благовеста маслом Проникали

до предсердья. Гасла даль, и из препятствий В место для отдохновенья Превращались жерди. В братстве На снег падали две тени. От укутанных в облежку В пух, в обтяжку в пух одетых Сумрак крался быстрой кошкой, Кошкой в дымчатых отметах. Мы смеялись, оттого что Снег смешил глаза и брови, Что лазурь, как голубь с почтой, В клюве нам несла здоровье.

Предчувствие

Камень мыло унынье, Всхлипывал санный ком, Гнил был линючий иней, Снег был с полым дуплом. Шаркало. Оттепель, харкая, Ощипывала фонарь, Как куропатку кухарка, И город, был гол, как глухарь. Если сползали сани И расползались врозь, Это в тумане фазаньим Перьям его ползлось. Да, это им хотелось Под облака, под стать Их разрыхленному телу. Черное небу под стать.

Но почему

Но почему На медленном огне предчувствия Сплавляют зиму? И почему Весь, как весною захолустье, Уязвим я? И почему, Как снег у бака водогрейни, Я рассеян? И почему Парная ночь, как испаренье Водогреен? И облака Раздольем моего ночного мозга Плывут, пока С земли чужой их не окликнет возглас, И волоса Мои приподымаются над тучей. Нет, нет! Коса Твоя найдет на камень, злополучье! Пусть сейчас Этот мозг, как бочонок, и высмолен, И ни паруса! Пена и пена. Но сейчас, Но сейчас дай собраться мне с мыслями Постепенно Пусти! Постепенно. Нет, опять Тетка оттепель крадется с краденым, И опять Город встал шепелявой облавой, И опять По глазным, ополоснутым впадинам Тают клады и плавают Купола с облаками и главы И главы.

Materia рrima 15

Чужими кровями сдабривавший Свою, оглушенный поэт, Окно на софийскую набережную, Не в этом ли весь секрет? Окно на софийскую набережную, Но только о речке запой, Твои кровяные шарики, Кусаясь, пускаются за реку, Как крысы на водопой. Волненье дарит обмолвкой. Обмолвясь словом: река, Открыл ты не форточку, Открыл мышеловку, К реке прошмыгнули мышиные мордочки С пастью не одного пасюка. Сколько жадных моих кровинок В крови облаков, и помоев, и будней Ползут в эти поры домой, приблудные, Снедь песни, снедь тайны оттаявшей вынюхав! И когда я танцую от боли Или пью за ваше здоровье, Все то же: свирепствует свист в подполье, Свистят мокроусые крови в крови.

15

первоматерия (лат.)

С рассветом, взваленным за спину

С рассветом, взваленным за спину, Пусть с корзиной с грязным бельем, Выхожу я на реку заспанный Берега

сдаются внаем. Портомойные руки в туманах пухнут, За синением стекол мерзлых горишь, Словно детский чулочек, пасть кошки на кухне Выжимает суконную мышь; И из выжатой пастью тряпочки Каплет спелая кровь черным дождиком на пол, С горьким утром в зубах ее сцапала кошка, И комок того утра за шкапом; Но ведь крошечный этот чулочек Из всего предрассветного узла! Ах, я знаю, что станет сочиться из ночи, Если выжать весь прочий облачный хлам.

Вслед за мной все зовут вас барышней

Вслед за мной все зовут вас барышней, Для меня ж этот зов зачастую, Как акт наложенья наручней, Как возглас: "я вас арестую". Нас отыщут легко все тюремщики По очень простой примете: Отныне на свете есть женщина И у ней есть тень на свете. Есть лица, к туману притертые Всякий раз, как плашмя на них глянешь, И только одною аортою Лихорадящий выплеснут глянец.

Pro Domo 16

Налетела тень. Затрепыхалась в тяге Сального огарка. И метнулась вон С побелевших губ и от листа бумаги В меловый распах сыреющих окон. В час, когда писатель только вероятье, Бледная догадка бледного огня, В уши душной ночи как не прокричать ей: "Это час убийства! Где-то ждут меня!" В час, когда из сада остро тянет тенью Пьяной, как пространства, мировой, как скок Степи под седлом, я весь на иждивенье У огня в колонной воспаленных строк.

16

о себе (лат.)

Осень. Отвыкли от молний

Осень. Отвыкли от молний. Идут слепые дожди. Осень. Поезда переполнены Дайте пройти! Все позади.

Какая горячая кровь у сумерек

Какая горячая кровь у сумерек, Когда на лампе колпак светло-синий. Мне весело, ласка, понятье о юморе Есть, верь, и у висельников на осине; Какая горячая, если растерянно, Из дома Коровина на ветер вышед, Запросишь у стужи высокой материи, Что кровью горячей сумерек пышет, Когда абажур светло-синий над лампою, И ртутью туман с тротуарами налит, Как резервуар с колпаком светло-синим... Какая горячая кровь у сумерек!

Скрипка Паганини

1

Душа, что получается? Он на простенок выбег, Он почернел, кончается Сгустился, целый цыбик Был высыпан из чайницы. Он на карнизе узком, Он из агата выточен, Он одуряет сгустком Какой-то страсти плиточной. Отчетлив, как майолика, Из смол и молний набран, Он дышит дрожью столика И зноем канделябров. Довольно. Мгла заплакала, Углы стекла всплакнули... Был карликом, кривлякою Меssieurs 17 , расставьте стулья.

17

господа (франц.)

2

Дома из более чем антрацитовых плиток, Сады из более чем медных мозаик, И небо более паленое, чем свиток, И воздух более надтреснутый, чем вскрик, И в сердце, более прерывистом, чем "слушай" Глухих морей в ушах материка, Врасплох застигнутая боле, чем удушьем, Любовь и боле, чем любовная тоска!

3