Адский пламень, черт рогатый!Сердце яростью богато.И мечусь, бушую люто,Сам я Балатон как будто.Вся-то жизнь моя – превратность!Что ни час – то неприятность!Если б мне девичьи очи,.Прослезил бы все платочки!Но за слезы мне не платят!Пусть кто хочет, тот и плачет.Я ж загну словцо такое,Что и гнев им успокою.
Пожонь, май 1843 г.
РАЗ НА КУХНЮ ЗАЛЕТЕЛ Я…
Раз на кухню залетел я,Трубку прикурить хотел я,Прикурить-то не случилось:Трубка –
черт! – уже курилась.Да и в ней ли, скажем смело, Разве в трубке было дело?Дело было в той девчонке..Что трудилась у заслонки.Жар мешала, раздувала,Вся румянцем расцветала,А глаза-то – словно свечи,Обжигали жарче печи.Я вошел, она взглянула, Душу мне перевернула.В трубке жар погас недаром: Сердце вспыхнуло пожаром.
Пешт, июль – август 1843 г.
МЕЧТА
Знаешь, милый друг Петефи,Я нисколько не боюсь,Что тебе отдавит плечи Счастья непосильный груз!Подарило тебе счастье Эту лирочку одну,Чтоб выманивал ты песни, Щекоча ее струну.Если б из страны волшебной Голос феи прозвучал:«Ну, сынок, чего ты хочешь? Чем бы ты владеть желал?Я сегодня буду щедрой… Слышишь? Песни и мечты – Все, что хочешь, станет явью, Если пожелаешь ты.Хочешь славы? Станут песни Чащей лавровых ветвей,Так что и венец Петрарки Не затмит твоих кудрей!Ведь Петрарка и Петефи Сделались почти роднёй,Уж они сумеют лавры Поделить между собой!А богатства пожелаешь – Превратим любой твой стих В жемчуга для украшенья Шпор и пуговиц твоих!»Ну? О чем она тоскует И болит, душа твоя?Друг! Откуда дует ветер -Ты не скроешь! Вижу я!Ты б сказал: «Прелестен жемчуг. Слава тоже хороша,Но, признаюсь откровенно,-Не к тому лежит душа.Если, фея, ты желаешь Мне доподлинных удач -Дай мне то, чем не владеют Ни мудрец и ни богач.Словно две звезды в созвездье,С милой девушкою той В бесконечность мчаться вместе – Вот о чем горю мечтой!Дайте прутик, на который Я б поймал, как птицелов,Эту птичку, это сердце,Этой девушки любовь!»
Гёдёллё, конец августа 1843 г.
АХ, ЛЮБОВЬ, ЛЮБОВЬ…
Ах, любовь… любовь упряма, Глубока, темна, как яма.С той поры как я влюбился,Я как в яму провалился…Я с отцовым стадом вышел,- Колокольчиков не слышал; Полжнивья оно объело,-Не мое как будто дело.Мне еды в котомку много Положила мать в дорогу;Та котомка не найдется,- Попоститься мне придется.Мать с отцом – меня простите, Не ругайте, не корите:Сам не знаю, что со мною,- То любовь всему виною.
Секейхид, ноябрь 1843 г.
НАДОЕВШЕЕ РАБСТВО
Все, что мог, я делал, Втайне мысль храня,Что она полюбит Наконец меня.Удержу не знал я,-Так, спалив амбар, Рвется вдаль по крышам Городской пожар.А теперь я слабым Огоньком костра Пред шатром пастушьим Тлею до утра.Был я водопадом, Рушился со скал.Мой обвал окрестность Гулом оглашал.А теперь я мирно От цветка к цветку И от кочки к кочке Ручейком теку.Был я горной высью, Выступом скалы,Где в соседстве молний Жили лишь орлы.Рощей стал теперь я, Где в тени ветвей, Исходя тоскою,Свищет соловей.Чем я только не был, Чем не стал потом! Девушке, однако,Это нипочем.Нет,
довольно! Брошу, Дорога цена.Этих жертв не стоит, Может быть, она.О любовь, напрасно Цепи мне куешь! Пусть и золотые -Это цепи все ж.Я взлечу на крыльях, Цепи сброшу ниц,Так к себе свобода Манит без границ!
Дебрецен, декабрь 1843 г.
СКОЛЬЗКИЙ СНЕГ…
Скользкий снег хрустит, сани вдаль бегут, А в санях к венцу милую везут.А идет к венцу не добром она,Волею чужой замуж отдана.Если б я сейчас превратился в снег,Я бы удержал этих санок бег,-Я бы их в сугроб вывернул сейчас,Обнял бы ее я в последний раз.Обнял бы ее и к груди прижал,Этот нежный рот вновь поцеловал,- Чтоб любовь ее растопила снег,Чтоб растаял я и пропал навек.
Дебрецен, декабрь 1843 г.
ПАТРИОТИЧЕСКАЯ ПЕСНЯ
Я твой и телом и душой,Страна родная,Кого любить, как не тебя!Люблю тебя я!Моя душа – высокий храм!Но даже душу Тебе, отчизна, я отдам И храм разрушу.Пусть из руин моей груди Летит моленье:«Дай, боже, родине моей Благословенье!»Не буду громко повторять Молитвы эти -Что ты дороже мне всего На белом свете.Вслед за тобой я – тайный друг -Иду не тенью:Иду всегда – и в ясный день,И в черный день я!Он меркнет, день; все гуще тень И мгла ночная.И по тебе растет печаль,Страна родная.Иду к приверженцам твоим…Там, за бокалом,Мы молимся, чтоб вновь заря Твоя сверкала.Я пью вино. Горчит оно, Но пью до дна я,-Мои в нем слезы о тебе, Страна родная!
Дебрецен, январь – февраль 1844 г.
ПЕСНЯ
Не спит дитя, кричит, кричит дитя В ночную тьму,И нянька, чтоб ребенок задремал, Поет ему.Кричит во мне, по-детски плачет боль, Меня гнетет.Я песни ей слагаю и пою,-Пускай уснет.
Дебрецен, январь – февраль 1844 г.
ДВОРЯНИН
Его привязывают к лавке,Спина до плеч заголена.Он вор, грабитель – слов достойных Не сыщешь, что за сатана!А он артачится, и – в голос: «Плетями? За какой провин?Не прикасаться к благородным!Я дворянин! Я дворянин!»Слыхали, как он льет помои На вас, отцы его отца?Да ведь за это высечь мало!На виселицу молодца!
Дебрецен, январь – февраль 1844 г.
РАЗМЫШЛЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА, СТРАДАЮЩЕГО ОТ ЖАЖДЫ
В голове раскаты грома!Все в кабак я снес из дома. Ну и пусть -И без этого напьюсь!Рот мой сух, как дно колодца, Где вода не остается.Он – в огне,И спасенье лишь в вине.Вот бы хлынул вдруг из тучи Винный дождь! Чего бы лучше! До чего жВинный дождичек хорош!Виноградником владел я – Надоело это дело:Весь доходВылил в глотку через рот.А меня корчмарша знает И давно не уважает -Все стыдит:Мол, закрыт тебе кредит!Полно! Вот что вам скажу я: Я не беден. Заложу я НаконецЖенушки моей чепец!Но ведь женушка в могиле! Вместе с ней похоронили Чепчик тот!Он давно в гробу гниет!О, зачем же, дорогая,О тебе я вспоминаю?Вспомню я -Слезы льются в три ручья!Боже праведный! Нельзя ли Сделать так, чтоб слезы стали Вдруг вином?Я б утешился на том!