Стихотворения
Шрифт:
Дьявол — пешком.
— Неплохо бы отдохнуть!— говорит дьявол.
— Пора сделать привал!— говорит смерть.
— Мужайтесь, мы почти у говорит рыцарь.
цели
Все трое продолжают путь.
— У меня болит нога, я очень хромаю!—
говорит дьявол.
— Я простудилась,
у меня жуткий насморк!— говорит смерть.
— Замолчите!
Хватит ныть!—
говорит рыцарь.
Все трое продолжают путь.
ПИРАТ
Триста лет назад я разозлился
Плавал, грабил, убивал, жег корабли.
Шпагой
выкололи мне глаз —
стал носить черную повязку. Саблей
отрубили мне руку —
стал запихивать рукав за пояс. Ядром
оторвало мне ногу —
стал ковылять с деревяшкой.
Но все грабил, все убивал, все злился.
Наконец
пуля попала мне точно в переносицу, и я помер легкой смертью.
Привязали ядро к моей оставшейся ноге и бросили меня в море.
Алексее*
81
Стою на дне, весь черный от злобы. Рыбы нюхают меня, но не жрут.
Стою и припоминаю, из-за чего я разозлился.
Триста лет стою — не могу припомнить.
ЧАКОНА БАХА
Я еще не слышал чакону Баха, и нет мне покоя.
Сижу в сквере на скамейке, и какая-то бабка в валенках говорит мне сокрушенно:
— Касатик,
ты еще не слыхал гениальную чакону Баха, это же великий грех!—
Подхожу к пивному ларьку, встаю в очередь, и вся очередь возмущается:
— Этот тип не слышал
грандиозную чакону Баха!
Не давать ему пива!—
Выхожу к заливу, сажусь на парапет,
и чайки кружатся надо мной, крича:
— Неужели он и впрямь не слышал
эту удивительную чакону Баха? Стыд-то какой!
И тут ко мне подбегает совсем крошечная девочка.
— Не плачьте, дяденька!— говорит она.—
Я еще тоже не слышала эту потрясающую чакону Баха. Правда, мама говорит, что я от этого плохо расту.
В ТУ ночь
В ту ночь мы слегка выпили.
— Вот послушай!—сказал Альбий.—
«Паллы шафранный покров, льющийся к
нежным стопам, Пурпура тирского ткань и сладостной флейты
напевы»1.
— Неплохо,— сказал я,— но ты еще не нашел себя.
Скоро ты будешь писать лучше.
— Пойдем к Делии!— сказал Альбий,
и мы побрели по темным улицам Рима, шатаясь и ругая раба
за то, что факел у него нещадно дымил.
— Хороши!— сказала Делия, встретив нас на пороге.
— Нет, ты лучше послушай!—сказал Альбий.—
«Паллы шафранный поток, льющийся к дивным
стопам,
Тирского пурпура кровь и флейты напев
беспечальный».
—
Раньше ты писал лучше.
В ту ночь у Делии
мы еще долго пили хиосское,
хотя я не очень люблю сладкие вина.
Под утро Альбий заснул как убитый.
— Ох уж эти мне поэты!— сказала Делия.
— Брось!—сказал я.—
Разве это не прекрасно:
«Паллы шафранные складки, льнущие к милым
коленям,
Пурпура тусклое пламя и флейты томительный
голос!»?
СИЗИФ
Сажусь в метро и еду в подземное царство в гости к Сизифу.
– г -Д»
Проезжаем какую-то мутную речку вроде бы Ахеронт.
У берега стоит лодка — вроде бы Харона.
В лодке бородатый старик — вроде бы сам Харон.
На следующей остановке я выхожу.
Сизиф, как и прежде, возится со своей скалой, и грязный пот
течет по его усталому лицу.
— Давай вытру!— говорю я.
— Да ладно уж,— говорит Сизиф, жалко платок пачкать.
— Давай помогу!— говорю я.
— Да не стоит,— говорит Сизиф,— я уже привык.
— Давай покурим!— говорю я.
— Да не могу я,— говорит Сизиф,— работы много.
— Чудак ты, Сизиф!— говорю я.— Работа не волк,
в лес не убежит.
— Да отстань ты!— говорит Сизиф.— Чего пристал?
— Дурак ты, Сизиф!— говорю я.— Дураков работа любит!
— Катись отсюда!— говорит Сизиф.— Катись, пока цел!
Обиженный, сажусь в метро
и уезжаю из подземного царства.
Снова проезжаем Ахеронт.
Лодка плывет посреди реки.
В лодке полно народу.
Харон стоит на корме и гребет веслом.
– г
В МУЗЕЕ
У богоматери
было очень усталое лицо.
— Мария,— сказал я,— отдохните немного.
Я подержу ребенка.
Она благодарно улыбнулась и согласилась.
Младенец
и впрямь был нелегкий.
Он обхватил мою шею ручонкой и сидел спокойно.
Подбежала служительница музея
и закричала,
что я испортил икону.
Глупая женщина.
ВЕСЕННИЕ СТИХИ
* * *
Помимо всего остального существует весна.
Если поглядеть на нее, то можно подумать, что она спортсменка — она худощава, длиннонога и, судя по всему, вынослива.
Если поговорить с ней, то можно убедиться, что она неглупа — она никому не верит на слово и обо всем имеет свое мнение.
Если же последить за нею, то можно заметить, что у нее мужские повадки — она охотница
и любит густые дикие леса, где отощавшие за зиму медведи пожирают сладкую прошлогоднюю клюкву.