Стихотворения

Чиннов Игорь Владимирович

* * *

Казалось, глинистая дорога К началу радуги подошла. Сияла в тине, как луч, коряга, И даже туча была светла. И в луже сказочно изумрудной Жук золотился, будто янтарь. Породой редкой и благородной У ржавых рельсов лежала гарь. Природа бедная, хорошея, Полуденный свет вбирала ты. Как бы поэзии подражая, Преображал он твои черты. Канзас, 1964

* * *

Сады, цикады, цыгане, Фонтан,

цветами поросший. Наградой поздней – сиянье Над нашей житейской ношей. Наградой – дыханье юга (За наше с тобой терпенье), Сиянье позднего чуда В июльское воскресенье. Здесь воздух тронут румянцем, Почти неземная краска, И тусклым диссонансом Твоя угрюмость и астма В душистой музыке света, В огне, прилившем к лазури (Почти в раю Магомета, Среди розоватых гурий). Италия, 1957

* * *

Лиловеют поганки, Серебрится ракита, В длинном столбике света Золотятся пылинки. Сок зеленой травинки Вяжет горечью нёбо. Золотисты оттенки Там, где сине полнеба. Оцарапал коленки Чей-то мальчик горбатый: Смугло рдеют кровинки В тёплом столбике света. И от южного ветра Как бы в дымчатом блеске Золотистые краски Нежной Божьей палитры. Мюнхен, 1956

* * *

Увядает над миром огромная роза сиянья, Осыпается небо закатными листьями в море, И стоит мировая душа, вся душа мирозданья, Одинокой сосной на холодном пустом косогоре. Вот и ночь подплывает к пустынному берегу мира. Ковылём и полынью колышется смутное небо. О, закрой поскорее алмазной и синей порфирой Этот дымный овраг, этот голый надломленный стебель! Или – руки раскинь, как распятье, над темным обрывом. Потемнели поля, ледяные, пустые скрижали. Мировая душа, я ведь слышу, хоть ты молчалива: Прижимается к сердцу огромное сердце печали. Канзас, 1964

* * *

Снегом, солнцем и сном. Далеким именем счастья. Той оснеженной сосной. Лунным лесом во сне. Далекой свежестью ветра. Сладостным именем: лань. Смутным сумраком сна. Холодной мглой ледохода. Мартовским именем: ночь. Тусклым утром во сне. Летучим именем чайки. Розовым знаком зари. Мексика, 1963

* * *

Снопы фонтана – как светлая райская пальма. Остаток дыни на влажном газетном листе того же цвета, как это вечернее небо. Рабочий пьет пиво. Бутылка цвета морской волны Я вижу ясно: плывут дельфины, дельфины, тритоны и нереиды. Италия, 1961

* * *

… И звуки вырвались из плена партитуры, Как чудо, как лучи в осенний вечер хмурый. О, если стать

дано и этой жизни тесной Гармонией земной, симфонией небесной. О, время нежное, когда не будет гнета, Преобразятся вдруг забота и работа И станут музыкой, свободой и покоем, Как уголь – ладаном, как перегной – левкоем… Так музыка, мечтательно звеня, Своей мечтой тревожила меня. Мексика, 1964

* * *

Уже сливалась с ветром дальних Альп Осанна, затихавшая в соборе, Благословляла голубую даль, Благодарила парус или море. Был в роще шум, как бы невнятный гимн, Был запах роз дыханьем благодати, И дождь прошел, Мариин пилигрим, IИ пили мы прозрачное фраскати. И мы не осмотрели катакомб: Здесь расцветал жасмин залогом рая И птица пронеслась – не с червяком, С масличной ветвью, вечность обещая. Л что стихи? Обман? Благая весть? Дыханье, дуновенье, вдохновенье. Как легкий ладан, голубая смесь Благоуханья и – благоговенья. Иллинойс, 1963

* * *

Перепела, коростели, Две параллели – колеи В пыли проселочной дороги. А поле в небо перешло, И там, за озером, село И озаренные телеги, Паром в сиянии зари, Слепые и поводыри, Солома светлая у риги. И нежно озарен плетень, Но дымчато втекает тень В голубоватые овраги. Да, вспоминай, воображай Неяркий, тускловатый край, Край Луги, Ладоги, Калуги. Канзас, 1963

* * *

Мне нужно вернуться За скрипом колодца, За криком детей у реки, За плёсом в тумане, За плеском у сходней, За лесом у светлой реки, За иволгой ранней, За ивой прохладной, За тихим дыханьем реки. Канзас, 1964

* * *

Облака облачаются В золотое руно. Широко разливается Золотое вино. Это бал небожителей, Фестиваль, карнавал, И доходит до зрителей, Как скрипач заиграл. И две бабочки поздние У гнилого ствола – Словно крошки амброзии С золотого стола. А подсолнух нечаянный У садовых ворот – Точно райской окраиной Рыжий ангел идет. Канзас, 1965

* * *

За музыку полуденного зноя, За музыку полночного покоя, Зa звуки Моцарта в приморском городке, За эту смесь гобоя и прибоя. За мерный звук катулловых двустиший, За шелест крыльев – о, все выше, выше, – За легкий шорох высохшей травы Под легким телом ветра или мыши, Под легким шагом ночи или Музы. «За всё, за всё тебя благодарю я». Иллинойс, 1963