Стихотворения

Лимонов Эдуард

Этот день невероятный

Этот день невероятный Был дождем покрыт Кирпичи в садах размокли Красностенных д'oмов В окружении деревьев жили в домах Люди молодые старые и дети: В угол целый день глядела Катя Бегать бегала кричала Волосы все растрепала — Оля Книгу тайную читал С чердака глядя украдкой мрачной — Федор Восхитительно любила Что-то новое в природе — Анна (Что-то новое в природе То ли луч пустого солнца То ли глубь пустого леса Или новый вид цветка) Дождь стучал одноритмичный В зеркало теперь глядела — Оля Кушал чай с китайской булкой — Федор Засыпая улетала — Катя В дождь печально выходила — Анна

Каждому своё

В

месте Дэ на острове Зэт Растет купоросовая пальма В месте Цэ на перешейке Ка Произрастает хинное растение В парикмахерской города эН Стрижен гражданин Перукаров И гражданке Перманентовой Делают хитрые волосы Брадобрей Милоглазов Глядит в окно недоверчиво Примус греет бритву И воспевает печаль Холодная щека плачет в мыле Милоглазов делает оскорбленные глаза Военный часовой убивает командира Командир падает Недобрым сердцем вспоминая мать

— Здоров ли ты мой друг?…

— Здоров ли ты мой друг? Да ты здоров ли друг мой? Случайно я тебя встречаю Здоров ли друг мой. Что ты бледен? — А я здоров и ты напрасно Меня в болезни обвиняешь Здоров ли ты в своей компанье Тужурки табака и волоса? Здоров ли в компании многих лет твоих Не смущают ли твои воспоминания Вишня на которой ты признайся Хотел висеть Да не смог сметь Не смущает ли Висел почти ведь? — Я здоров мой друг Я здоров Что мне вишня Ничто мне эта вишня…

Петр I

Бревна Светлый день Сидит Петр Первый Узкие его усы Ругает ртом моряка Поднимается — бьет моряка в лицо Важный моряк падает Подходит конь Петр сел на коня Петр поехал Пыль Петр едет по траве Вдоль дороги поле На поле девушка Петр сходит с коня Идет Петр к девушке Хватает Петр девушку Девушка плачет но уступает Петру Они лежат на соломе Петр встает и уходит Девушка плачет. Она некрасива У нее нарост на щеке мясной Петр скрылся из ее вида Клочья моря бьют о берег Тьма все сильнее Тьма совсем. Темно-синяя тьма Ярко выражен темно-синий цвет

Свидание

Вера приходит с жалким лицом с жалким лицом Приходит в помещение из внешнего мира внешнего мира В помещении сидит голый человек голый человек Мужчина мужчина мужчина Он на диване сидит выпуска старого где зеркало Зеркало узкое впаяно в заднюю спинку серую Вера пришла с холода с холода с холода А он сидит желтый и издает запахи тела в одежде бывшего ранее Долго и долго и долго запахом не насытишься Тело подернуто подернуто салом легким жиром тельным — Садись Вера — он говорит — садись ты холодная А он с редким волосом на голове цвета бурого А Вера такая красивая такая красивая Она села села согнула колени на краешек А он потянулся обнять ее спереди спереди Неудачно нога его тонкой кожей сморщилась Неудачно его половой орган двинулся А Вера такая красивая такая морозная — Ух как холодом от тебя также молодостью Раздевайся скорей — ты такая красивая На тебе верно много надето сегодня и он улыбается Зеркало зеркало их отражает сзади овальное Только затылки затылки затылки

Книжищи

Такой мальчик красивый беленький Прямо пончик из кожи ровненький Как столбик умненький головка просвечивает Такой мальчик погибнул а? Как девочка и наряжали раньше в девочку Только потом не стали. сказал: «что я — девочка!» Такой мальчишечка не усмотрели сдобного не углядели милого хорошего что глазки читают что за книжищи Уу книжищи! у старые! у сволочи! загубили мальчика недотронутого с белым чубчиком Чтоб вам книжищи всем пропасть толстые крокодиловы! Мальчичек ягодка крупичичка стал вечерами посиживать все листать эти книги могучие все от них чего-то выпытывать Убийцы проклятые книжищи давали яду с листочками с буковками со строчками сгорел чтобы он бледненький Когда ж он последнюю книжищу одолел видно старательно заметно он стал погорбленный похмурый и запечаленный Однажды

пришли мы утречком Чего-то он есть нейдет Глядим а окно раскрытое В нем надутое стадо шариков И он до них веревочкой прищепленный «Шарики шарики — говорит Несите меня» И ножкою оттолкнувшися А сам на нас строго поглядел И в небо серое вылетел… И видела Марья Павловна Как понесло его к моречку А днями пришло сообщение Что видели с лодки случайные Как в море упали шарики На них же мальчонка беленький Но в море чего отыщешь ты Горите проклятые книжищи!

Сирены

Вдохновляюсь птицею сиреною в день торжественных матросов [1] Плетни волн не сильно говорливые. видят вид мой чистый Вымылся и палубу помыл. скоро остров с красными цветами И об том дают мне знать. птицы бледными крылами Полон чьих-то дочек он — сирен. с бледными прозрачными крылами Полон я каких-то чувств летающих с бледными и тонкими крылами Падают насколько мне известно на самые красивые корабли Насколько мне известно падают на чистые где и матросы чисты Падают эти сирены с грудями со многими грудями В коротких падают рубашках с кружевами с кружевами Насколько мне говорили с кружевами и грудями Ленточкой у горла перевязаны они. ленточкою черной Сами белокуры и волосы они также веют ленточкою черной Кожа их бумажная сонная неживая Основное их занятие — летать и петь целой стаей Вот они. летят они. помогают ногами крылам слабым Вот они. и сели они. и до чего ж красивы эти бабы Вот они. и плачут они. и отирают они слезы и песни запели Каждая песня о неизвестном растении о неизвестном животном В заключение песню запели они об острове своем волосатом Улетать они собрались. улетают а меня не берут. не берут Сколько к ним не бросаюсь!

1

вариант: «Навеваюсь птицею сиреною в день торжественных матросов»

Баба старая кожа дряхлая одежда неопрятная…

Баба старая кожа дряхлая одежда неопрятная Ведь была ты баба молода — скажи Ведь была ты баба красив'a Ведь была резва и соком налита Ведь не висел живот и торчала грудь Не воняло из рта. не глядели клыки желты Ведь была ты баба в молодой коже Зубы твои были молодые зайчики Глаза очень были. как спирт горящий Каждый день ты мылась водой с серебром В результате этого была ты не животное Не земное ты была а воздушное А небесное И что же баба ныне вижу я Печальное разрушенное ты строение Все в тебе баба валится все рушится Скоро баба ты очистишь место Скоро ты на тот свет отправишься — Да товарищ — годы смутные несловимые Разрушают мое тело прежде первоклассное Да гражданин — они меня бабу скрючили Петушком загнули тело мне Но товарищ и ты не избежишь того — Да баба и я не избегу того

Я в мясном магазине служил

Я в мясном магазине служил Я имел под руками все мясо Я костей в уголки относил Разрубал помогал мяснику я Я в мясном магазине служил Но интеллигентом я был И все время боялся свой длинный Палец свой обрубить топором Надо мной все смеялись мясники Но домой мне мяса давали Я приносил кровавые куски Мы варили его жарили съедали Мне легко было зиму прожить Даже я купил пальто на вате Много крови я убирал И крошки костей уносил Мне знакомы махинации все Но зачем этот опыт мне Я ушел из магазина мясного Как только зимы был конец И тогда же жену обманув В новых туфлях я шел по бульвару И тогда я тебя повстречал Моя Таня моя дорогая Жизнь меня делала не только но и делала меня кочегаром я и грузчиком был на плечах Вот и с мясниками побывал в друзьях

В один и тот же день двенадцатого декабря…

В один и тот же день двенадцатого декабря На тюлево-набивную фабрику в переулке Пришли и начали там работать Бухгалтер. кассир. машинистка Фамилия кассира была Чугунов Фамилия машинистки была Черепкова Фамилия бухгалтера была Галтер Они стали меж собой находиться в сложных отношениях Черепкову плотски любил Чугунов Галтер тайно любил Черепкову Был замешан еще ряд лиц С той же фабрики тюлево-набивной Были споры и тайные страхи Об их тройной судьбе А кончилось это уходом Галтера с поста бухгалтера И он бросился прочь С фабрики тюлево-набивной