Still in Love With You

DaisyFlower

— Но как? — всхлипнула я, вглядываясь в до боли знакомое и такое родное лицо. — Где мы? Я умерла?

— Это сложно объяснить, милая, но ты не умерла, — отец погладил меня по голове. — Но и надолго ты здесь не задержишься. Тебе здесь не место, но твоя душа хотела покоя, поэтому ты сейчас здесь. Ты многое пережила, поэтому сбежала сюда, чтобы отдохнуть.

— И надолго я здесь?

— Решать тебе, — пожал плечами отец. Я посмотрела на Арена, который сразу же мне улыбнулся, заметив мой взгляд. — Присядем? — я кивнула и села рядом с сыном.

— Ты красивая, — улыбнулся он и провёл по моим рыжим локонам. Я перевела взгляд на своё отражение

в зеркале, которое висело напротив. Это была прежняя я до авиакатастрофы и пластической операции. Удивительно, но я стала забывать прежнюю себя. Хотела бы я быть этой девушкой в отражение? Была бы моя жизнь проще с этим лицом?

— Была красивой, — ответила я, и стоило мне моргнуть, как в отражении появилось лицо, к которому волей не волей мне пришлось привыкнуть. Волосы стали темнее, а лицо чуточку полнее. Арен перебрался ко мне на колени и положил голову на плечо. Внутри всё сжалось от его тепла. Он был здесь, и я могла обнять его, пропустить сквозь пальцы его светлые мягкие волосы, поцеловать в щёчку. Все восемь с лишним лет я была лишена этой возможности, и теперь это опьяняло. — Здесь и правда хорошо, — я посмотрела на отца, отмечая мазки краски на его левой руке и на правой щеке. — Ты рисуешь?

— Холсты и краска здесь никогда не заканчиваются, поэтому я всегда при деле.

— Я скучала по тебе, — на глаза снова навернулись слёзы. — Я скучаю по всем: по маме, Мэй, Кенне, Джераду и даже по Коте.

— Я знаю, милая, и я знаю, что ты заботилась о них, даже находясь вдали и имея свои проблемы. Это очень добрый и благородный поступок. Твоя мама гордилась бы тобой, узнай, от кого приходили всё это время деньги.

— Боюсь, она бы собственноручно прибила бы меня. Я бы не простила такое. Как мать, я бы не простила. Приняла бы, но никогда бы не забыла, — я задохнулась от ужаса, если бы что-то подобное случилось с Идлин.

— Ты стала взрослой, моя девочка, — отец снова погладил меня по голове. — Ты не опускала рук и шла до самого конца. Не знаю, как твоя мама, но я очень горжусь тобой.

— Я совершала вещи, которыми не горжусь.

— Ты совершала их, потому что так было нужно. Мы все не без греха, поэтому ты виновата не больше любого другого человека. Прости себя, и жизнь станет легче.

— Это сложно, — прошептала я и уткнулась в макушку Арена, вдыхая его запах. Я бы хотела запомнить это мгновение навсегда, и пронести это воспоминание до самого конца, пока вновь не встречусь с ними. Но буду ли я помнить, когда очнусь? — Я так устала, — глухо произнесла я.

— Я знаю, но тебе нужно потерпеть. Уверен, твоя жизнь скоро наладится, — он загадочно улыбнулся, словно знал что-то, чего не знала я. — Она налаживается прямо сейчас, и когда ты очнёшься, ты поймёшь это.

— А если я не хочу уходить? — всхлипнула я, сильнее прижимая к себе своего сына. — Я не хочу покидать вас. Здесь так хорошо: спокойно и тихо. Здесь ты и Арен. Я вас так сильно люблю.

— Мы всегда с тобой, — папа снова вытер мои слёзы. — В твоём сердце. Пока ты нас помнишь и любишь, мы будем рядом. Но сейчас ты должна нас отпустить. Там, — отец показал на запертую дверь, которой никогда не было в нашей гостиной. — Твоя дочь, которая очень сильно любит тебя и ждёт. Неужели ты решила оставить её, когда она нуждается в тебе как никогда? — Я покачала головой. — Вот видишь. Там есть люди, которые любят тебя и переживают. Они ждут не дождутся, когда ты очнёшься, потому что нужна им. Джейк, Алана, Максон, Аспен неужели

они ничего для тебя не значат?

— Значат! Значат очень много, — в сердцах воскликнула я.

— Тогда возвращайся, — отец заправил волосы мне за ухо. — Мы никуда отсюда не сбежим и будем терпеливо ждать того времени, когда оно действительно наступит.

— Я буду скучать, но моя сестрёнка одна не справится, — произнёс Арен, отпуская меня. Теперь мне никто не мешал встать и уйти.

— Ты не злишься на меня? — Арен покачал головой. От этого простого жеста появилась такая лёгкость, словно камень, который тянул меня ко дну, внезапно исчез, и я смогла сделать вдох, выплыв наверх. Дверь, тихо скрипнув, открылась.

— Тебе пора, милая, — отец поднялся и подал мне руку.

— Я люблю вас, — прошептала я и снова обняла их.

— Удачи, милая, и не смей торопиться сюда, — серьёзно произнёс отец и подтолкнул меня к двери. Я сделала шаг, ещё один, и ещё. За ней оказалась чернота, и ничего хорошего от неё я не ожидала. Я зажмурилась и сделала последний шаг.

На смену теплу и спокойствию пришла тяжесть и пустота. Было холодно и темно, но я продолжила идти, совершенно не понимая, где я находилась, и почему здесь оказалась. Я шла, пока не поняла, что ноги меня не слушались, и что я вовсе не стояла, а лежала. Усталость взяла своё, и я закрыла глаза. Но что, если это не правильно? Нужно было двигаться дальше, иначе я никогда отсюда не выберусь.

Сделав глубокий вдох, я попыталась открыть глаза, но тьмы не было. На прикроватной тумбочке одиноко горел светильник, освещая тёмную комнату. Рядом пищал так ненавистный мной датчик, отслеживающий сердцебиение. Его мелодию я запомнила на всю жизнь, ещё когда лежала в больнице первый раз. Голова гудела, а во рту была знакомая сухость, которая появлялась после наркоза. Приподнявшись, я непроизвольно застонала от пронзившей в боку боли.

— И куда ты собралась? — спросил Аспен.

— Где я? — спросила я охрипшим голосом.

— В лазарете, — он налил воды и помог мне приподняться. — Как ты себя чувствуешь?

— Сносно, — ответила я, вернув стакан обратно. — Бывало и хуже.

— Что последнее ты помнишь?

— Отца, — вырвалось у меня. Я не знала, почему именно его образ всплыл у меня перед глазами. Его тёплая улыбка, добрые глаза. Я не вспоминала о нём уже очень давно.

— Прости, я не знаю, почему сказала это.

— Ничего страшного, мысли могут путаться. Почти две ночи назад тебе сделали операцию, — я нахмурилась, вспоминая камеру и гвардейца, который направил на меня пистолет. Рука скользнула к тому месту, куда угодила пуля. Аспен поймал мою руку. — Не стоит. Доктор Зильман извлёк пулю и зашил тебя. Сказал, что ты счастливица. Пуля не задела жизненно важные органы, но повредила какую-то аорту, а дальше я уже не слушал, потому что он начал выдавать термины, которые мне не знакомы, — я рассмеялась, но смех сразу же перерос в болезненный стон.

— Что произошло?

— Ты проспала дворцовый переворот, смерть короля и ещё многое другое, но не менее важное.

— Король мёртв?

— Если быть точнее, то его убили, — ответил он. Я поражённо открыла рот, а потом закрыла. Кажется, я уже это где-то слышала недавно. — Я знаю, в твоей чудесной головушке много вопросов, но тебе нужно поспать, иначе доктор Зильман прибьёт меня. Поговорим завтра утром, — я протестующе покачала головой. — Обещаю.

— Хорошо. Только будь здесь, когда я проснусь, — зевнула я.