Still in Love With You

DaisyFlower

— Я обязана тебе жизнью, — посмотрев на фотографию короля, я добавила: — «Главная фигура». Мы будем называть его «Главной фигурой».

сейчас

— Долго вы ещё будете молчать? — нетерпеливо спросил Аспен, сверля меня своими пронзительными зелёными глазами. Годы службы отточили его навыки, делая его опасным собеседником. Но ведь это был Аспен! Мне нечего бояться.

— Сухими фактами здесь не обойтись, — бросила я. — К тому же, я не знаю с чего начать.

— Начните с того, что Амес, то есть вы, выжила? Кого же мы похоронили в Каролине?

— Настоящую Оливию Крайтон.

Она села рядом со мной во время полёта. К сожалению, она не выжила после крушения, а у меня сильно обгорело лицо, поэтому мне сделали пересадку кожи и пластику лица, — Аспен даже бровью не повёл. Мда, в это было сложно поверить. Я-то уже давно привыкла к своей внешности, тогда как в голове Аспена совершенно ничего не укладывалось. Может, не так уж мы были и похожи с Олив, раз Аспен не спешил разглядеть во мне прежнюю Америку? — Я пролежала в больнице два месяца, потом меня выписали.

— Допустим, я верю, — но голос говорил об обратном. — Почему вы не сказали, что вы Америка? Настоящая Мер никогда бы не заставила убиваться горем своих родных и друзей.

— Говори потише, — шикнула я. — Я не хочу, чтобы кто-то ещё узнал о том, что я выжила!

— ДА ЧТО ВЫ ГОВОРИТЕ! — прокричал Аспен, вскакивая со своего места и подлетая ко мне. — Она не хочет, чтобы кто-то ещё узнал! Вы самозванка! Прежняя Америка никогда бы так не поступила! Она бы никому не врала о том, что мертва! Вы знаете, какая это пытка знать, что дорогой для тебя человек умер? Это подло и низко представляться тем, кем не являетесь! Вы поступаете мерзко, и только за одни ваши слова, вас можно отправить на виселицу!

— Нет, прошу, — взмолилась я, цепляясь за его руки, сжатые в кулак. — Это я, Аспен. Да другая, но это я. Мне пришлось стать другой. Играть чужую роль, проживая как собственную жизнь. Я прекрасно понимаю ту боль, что испытываешь ты! — я отпустила его руки, но обхватила его лицо ладонями, пытаясь заглянуть в его глаза, но он упорно отворачивался от меня. — Я потеряла намного больше! Я потеряла маму, братьев и сестёр! Я потеряла собственное имя, Аспен! Я потеряла свою жизнь! Не смей говорить о том, как поступила бы прежняя Америка. Это я! Я так поступила и буду продолжать притворяться другим человеком, пока не удостоверюсь в том, что моей жизни ничего не угрожает!

Аспен перестал сопротивляться и, сдавшись, посмотрел на меня. Его взгляд бегал по моему лицу, силясь отыскать хоть что-то от прежней Америки.

— Поверь мне, Аспен! Прошу тебя. Я готова упасть на колени и умолять, лишь бы ты поверил мне. Я знаю, прошло восемь лет. Другое лицо и цвет волос говорят о совершенно другом…

— Глаза, — тихо произнёс Аспен.

— Что?

— Глаза Америки, — также тихо ответил он. Аспен нерешительно провёл большим пальцем по моей скуле, а потом заправил прядь волос мне за ухо.

— Да, — вздохнула я, хватаясь за эту соломинку. — Да, они голубые, как и раньше.

— Дело не в цвете, а в том, о чём они говорят. Твои глаза всегда бросали всем вызов, хоть ты и пыталась быть покорной.

— Ты мне веришь?

— Я не знаю уже чему верить, — устало ответил он, закрывая глаза. — Я хочу верить в то, что передо мной стоит Амес, но боюсь проснуться и узнать,

что это был всего лишь сон. Жестокий сон.

— Аспен, это не сон. Я здесь. Я не мираж, не призрак и не наваждение. Я реальна, — я взяла его руку и приложила к груди. — Чувствуешь? Это сердце, и оно бьётся здесь и сейчас. Оно билось и тогда, когда падал самолёт, и тогда, когда меня вынесли из горящего салона. Оно ни на секунду не переставало биться.

— Это правда ты? — с мольбой в голосе спросил он, открывая глаза.

— Да, — и как только это простое слово сорвалось с моих губ, он крепко обнял меня, зарываясь лицом в мои волосы и делая шумный вдох.

— Моя Америка, — прошептал он. — Ты жива, — Аспен хватался за меня, как утопленник за соломинку, боясь отпустить. Каким бы суровым начальником он не был, но такое потрясение было слишком даже для него. — Ты здесь. Это правда ты. Мер, это правда ты. Живая. Здесь, — бессвязно бормотал он. — Ты здесь. Со мной.

— Да, с тобой, — улыбнулась я сквозь слёзы.

— Но почему? — Аспен резко отстранил меня от себя и заглянул мне в глаза. — Почему ты скрывалась столько лет, а сейчас вернулась во дворец под чужим именем и внешностью?

— Нам предстоит долгий разговор, — вымученно улыбнулась я.

— Теперь ты знаешь всё, — произнесла я, закончив свой рассказ, опуская всё расследование Джейка и подавая всё в более мягком свете. Аспену опасно было раскрывать все детали расследования. Кто знает, можно ли было ему доверять, когда он был начальником стражи? За окном уже опустились сумерки, и я даже не сообщила Эмме о том, что не спущусь к ужину. Надеюсь, королевская семья простит мою оплошность. — Так что я не стремилась сюда вернуться, просто так сложились обстоятельства.

— Злая штука судьба, — хмыкнул Аспен. — Но во всей этой ситуации есть один плюс: спустя долгие годы, я узнал, что ты жива.

— Да, это хороший плюс, — нехотя согласилась я. Плюсы плюсами, но я раскрыла себя, хоть этого и требовала моя безопасность. Представляю, что устроит Джейк. Чёрт, он ведь сам лично меня прибьёт.

— Но как бы я не был рад, я в тоже время и очень зол на тебя, — продолжил Аспен. — И я не понимаю, чем ты руководствовалась, когда соглашалась стать Оливией. Скорее всего, ты мне не доверяешь.

— Я же сказала, что я это сделала ради Идлин.

— Я не глупец, и кое-что я понять могу. Ты не знала, что была беременна, когда садилась в самолёт.

— У меня были проблемы с памятью, — ещё раз попыталась я, но Аспен покачал головой.

— Я не требую от тебя всей правды здесь и сейчас. Прошло много времени, и доверие нужно заслужить, как мне у тебя, так и наоборот. Но ты права, не стоит здесь об этом говорить. У дворца есть уши, — я в испуге начала оглядывать свою спальню. — Сейчас никто не слушает, потому что я здесь, но не стоит рисковать. Наш король стал параноиком за восемь лет, поэтому дворец перестал быть безопасным местом даже для тех, кто здесь живёт, — я кивнула, соглашаясь с Аспеном. В таком случае стоило держать язык за зубами. Меня поразило, что и во дворце было не всё так гладко. — Мы поговорим, но позже. И я надеюсь, что тогда ты полностью доверишься мне.