Стирбьёрн Сильный

Моему брату Колину посвящаю эту книгу.

От автора

Дорогой Колин!

Саги о шведском принце, чье имя дало название этой книге, не существует. Если бы таковая существовала, не думаю, что эта книга была бы написана. (…)

Моя книга это не имитация и не «улучшенное и дополненное» издание саги. Надеюсь, что дыхание саг все же присутствует в ней, ибо это живое дыхание и одно из величайших в человеческой истории. И все же я не собираюсь обезьянничать и копировать построение саг, а хочу рассказать историю по-своему и сделать это как можно лучше.

Общепринятой датой битвы

при Фирисвёллире является 983 год. Здесь наиболее авторитетна для меня «Прядь о Стирбьёрне, Шведском претенденте» (Th'attr Styrbjarnar Sv'iakappa), откуда я взял лишь голые факты: Стирбьёрн на погребальном холме своего отца, убийство Аки, ссора с бондами, походы, обретение власти в Йомсбурге, террор в отношении короля Харальда Гормсона, брак с королевной Тири, три дня боя на Фирисвеллире с тактикой Торгнира и, наконец, обращение противников к Одину и Тору.

Имя Стирбьёрна барабаном отдавалось в моей памяти с тех пор как двадцать лет тому назад я прочел беглое упоминание о нем в «Саге о людях с Песчаного берега» (Eyrbyggja Saga)

«Бьёрн же, после того как вышел в море, отправился вначале в Данию, а оттуда в крепость Йомсборг. В то время предводителем йомсвикингов был Пална-Токи Бьёрн вступил в их сообщество и потому стал прозываться Бойцом. Он находился в Йомсборге, когда Стюрбьёрн Сильный взял эту крепость. Бьёрн также отправился в Швецию в тот раз, когда йомсвикинги поддержали Стюрбьёрна. Он принимал участие и в битве на Полях Фюрисвеллир, где пал Стюрбьёрн, а после нее бежал в лес вместе с прочими йомсвикингами. И покуда Пална-Токи был жив, Бьёрн неизменно находился при нем во всех испытаниях и считался отличным воином и мужем редкой отваги».

(«Сага о людях с Песчаного берега») [1]

И еще одно — в «Круге земном», в речи короля Олафа Шведского, обращенной ко Хьяльти Скеггисону:

«Норвегию тогда захватил Харальд сын Горма и заставил платить себе подати. Но все же мы думаем, что Харальд сын Горма был меньшим конунгом, чем уппсальские конунги, потому что наш родич Стюрбьёрн подчинил его себе, и Харальд сделался его человеком, а мой отец Эйрик Победоносный одолел Стюрбьёрна, когда они сразились»

(«Круг земной» Снорри Стурлусона, «Сага об Олаве Святом») [2]

Эти две цитаты — отец и мать этой истории.(…)

Что до личностей и характеров основных героев — Эрика и Стирбьёрна — то за них лишь я несу ответственность. Я пытался вывести характеры реальных людей, а не искать дешевых оваций за представление с механическими послушными куклами, наряженными в роскошные одежды давно умерших людей. Люди эти не только велики и славны, но и достойны сочувствия и уважения. Оттого я, хоть и мыслями привязан к жизни и ее прелестям скорее, чем стремлюсь в темные пучины небытия, стремился так построить свой рассказ, чтобы, если удостоен я буду чести быть принятым в чертогах Одина, быть в состоянии без страха и стыда пожать руки им обоим. И возможно, узнать, что они знали обо

всем, о чем я, будучи рожден позднее и будучи более образованным, думал, догадывался и написал о них.

Итак, вот моя книга. А так как ты, будучи младшим, столь терпеливо сносил много лет мое саговое безумие, именно тебе посвящаю я эту книгу.

Э.Р. Эддисон.

В то время был в Уппсале король Эрик Победитель, сын Бьёрна Старого, сына Эмунда, и правил он в Упландии, и над людьми из Низин, и над Южным краем, и над Восточным и Западным Готландом, и над всеми странами и королевствами на восток от Альфхайма и до большого моря. Король Эрик был уже в годах, считался человеком могущественным и достойным. Правил он в державе и на землях, где властвовали еще далекие пращуры его, начиная со дней Рагнара Кожаные Штаны, и в жилах их текла кровь родичей Инглингов, еще с тех давних времен, когда Боги прибыли из Асгарда и Ингви-Фрейр жил среди людей в королевстве Уппсала.

Когда королю Бьёрну Старому пришла пора умирать, он оставил двух своих сыновей Эрика и Олафа соправителями Швеции, и сорок лет они правили вместе в добром согласии и братской любви. Король Олаф Бьёрнсон взял с жены Ингибьерг, дочь ярла Транда из Сулы. У них родились Тора и Турид, и Асдис, и Ауд. Выходило нескладно, и казалось королю Олафу, что так и будут у него одни лишь дочери. Однако же в конце концов вышло так, что королева Ингибьерг родила супругу младенца-мальчика, и его омыли водой и нарекли Бьёрном по родителю его отца. Но королева не зажилась на свете и умерла через три года после того; а когда мальчику было не более пяти лет от роду, король Олаф, его отец, внезапно упал замертво, сидя за хмельным пиршественным столом в своей зале. И пошли разговоры, что в чаше его был яд, и что короля Олафа вероломно отравили.

Его погребли в Уппсале, и насыпали большой холм. После чего Эрик единолично стал править Швецией, он вырастил мальчика и отдал его под опеку ярла Ульфа, брата его матери. У короля Эрика не было законных детей, и жена его уже десять лет как умерла. Он горячо любил сына своего брата, и пестовал его так, будто тот был его собственным детищем. Отрок вырастал, становясь краше, сильнее других, и подавал большие надежды. Был он высок и развит не по годам. И оттого, что мальчик был временами жесток и упрям нравом, очень дерзок и горд, необуздан и склонен ко вспышкам ярости даже в нежном возрасте, король Эрик удлинил его имя и повелел называть его Стирбьёрном.

Перед самой зимой, когда Стирбьёрну было уже пятнадцать зим от роду, король Эрик совершал большое кровавое жертвование богам в честь уходящего года в храме в Уппсале, как это было у него заведено и как велось с незапамятных времен. Прибыли туда ярлы, и люди знатные из разных концов страны, и был по этому случаю большой пир. Но Стирбьёрн не пришел утром для приветствия, и на празднике в королевской зале не появился. Так что король послал людей найти Стирбьёрна. Вскоре вернулись они, и один из королевской стражи сказал:

— Вот, повелитель, мы нашли его сидящим на могиле его отца, короля Олафа Бьёрнсона.

Король гневно сдвинул брови. Так сказал он ярлу Ульфу:

— Должно ли каждую осень, в празднование жертвоприношения происходить подобно? Уж третий раз — и последний, ибо подобные поступки сердят меня. Неужели не внял Стирбьёрн моему твердому слову, что я отдам ему все, но не ранее, чем сравняется ему шестнадцать?

— Не ожидал я от него этого, король, — отвечал ярл Ульф. — И прошу за то у тебя прощения.