Стивен Эриксон Падение Света
Шрифт:
– Как ты попал в Дом Азата?
– поинтересовался Аратан.
– Через вход.
– Кто убил тебя?
– Джагуты. Нечто вроде опытов с вивисекцией; они решили узнать, что во мне есть магического. Понятное дело, во мне не было ничего, кроме жизненной искры, как у всех смертных. Сказанные опыты потушили искру, о чем я и предупреждал во всю легочную мочь, когда опускался нож. Если снова увидите Джагутов, передайте от стража Кадига Эвала: "Я ж вам говорил". А хватит смелости, добавьте слово "идиоты".
– О, - сказал Аратан, - я так и сделаю. С удовольствием,
– Готос? Я искал его здесь, в королевствах мертвецов, ведь он сказал, что готов убить себя. Еще жив? Типично. Ни на кого нельзя положиться.
– Он составляет предсмертную записку.
– Я его опередил, как вы узнали бы, если бы согласились выслушать исповедь моей жизни. Разве все подобные рассказу - не предсмертные записки? Списки деяний, преступлений и сожалений, влюбленностей, влекущих новые сожаления - что за вечная литания сожалений, подумайте! Или не надо. Довольно давно мне не было с кем потолковать. Оказалось, я плохой слушатель своим мыслям. Слишком много освистывания и презрения.
Аратан подошел ближе.
– Мгновение назад, сир, вы говорили о королевствах мертвых. Видите ли, их мы ищем, Худ и его легион...
– И что теперь? Нет такого убежища, которое вы, живые, не опоганите? Я полон любви к мирам мертвых. Там ни у кого нет причины спорить, гордиться и тщеславиться. Никто не одержим жаждой сохранить лицо, никто не свершает глупостей во имя тупоумной гордыни. Никто не держится за былую ложь. Там нет ничего, достойного злорадства и зависти. Даже месть выглядит смехотворной. Вообразите, друзья. Смехотворной. Ха, ха, ха.
– Сохрани нас Мать, - шепнула Кория, отворачиваясь к очагу.
– Одна потеряна, - сказал дух самодовольно.
– Но с другим еще стоит постараться. Ну, юноша, предложи мне иной обман смертных, и я рад буду его разоблачить. Нет конца тому, что окажется бессмысленным в вашей так называемой жизни.
– К чему тебе трудиться?
– спросил Аратан.
Кадиг Эвал чуть склонил голову.
– Что ж, тут ты прав. Прости.
– Сказав так, он исчез.
Аратан тут же обернулся к Кории.
– Говорят, Дома Азата имеют стражей. Гадающий по костям был стражем, пока Джагуты не убили его. Но слышала, что он говорил о мирах мертвецов? Вот доказательство: они существуют! Я расскажу Худу.
Кория ощерилась: - Не жди, что призрак распахнет двери перед тобой и всеми остальными. Похоже, мертвые предпочитают свои королевства свободными от жизни.
– Не имеет значения, что нас не приветствуют и не ждут. Это ведь война.
– Ты не слушаешь? Мертвым не нужно сражаться, у них нет причин, достойных драки.
– Тогда мы дадим одну.
– Какая-то женщина рассыпала твои драгоценности и украла сердце. Бывает. Не вполне подходящая причина, чтобы бросать мир живых. Разве ты не видишь? Армия Худа подняла знамена горя. Но их горе реально и серьезно. Того рода, что сокрушает всё внутри. Некоторым образом они уже мертвы, многие из них. Особенно Худ. Но ты, Аратан? Побори вот это. Побори себя!
– А что с Отом, твоим надзирателем? Или с Варандасом? Не горе привело их к Худу.
–
– Но ты не смеешься.
Она скрестила руки на груди.
– Мне нужно было уйти с охотниками-Джелеками. Учиться, как спариваться с псами. И кататься вокруг мертвечины. Но я упустила шанс. Сожаления, всё как говорил призрак. Кто знает, вдруг я столкнусь с ними по пути в Куральд Галайн. И худшее может...
– Слышала?
К ним донеслись отзвуки грохота, стены застонали. Угли в очаге вдруг вспыхнули. Яростный жар хлынул, заставив Аратана и Корию сделать шаг в сторону, и еще. Испарина выступила на стенах, порождая струйки воды.
Призрачный охранник показался на пороге.
– Видите, что вы наделали? Еще компания. А я мертв. Что хуже, дом думает, будто вы годитесь на замену. А это не так. Вы слишком беспокойны, слишком жаждете повидать мир. Слишком переполнены надеждами, чтобы стать надсмотрщиками в тюрьме.
Хмурый Аратан подскочил к призраку гадающего.
– Тюрьма? Вот что такое Дома Азата? Но кто их строит?
– Проснулся весь двор. Становится жарко. Оставайтесь здесь.
– Дух снова скрылся.
Аратан обернулся к Кории.
– Тюрьма.
– Джагуты знали.
Он кивнул.
– Да, думаю так. Но... Азатенаи? Зачем поклоняться тюрьме?
Пожимая плечами, она прошла мимо него в коридор.
– Найди одного и спроси.
– Ты куда?
– В башню, открою одно из окон и посмотрю, что творится. Идешь?
Он пошел следом.
От видел, как вожак Серегалов перелезает через низкую стену двора, роняя куски доспехов, и тяжело падает на землю. Остальные кричали, спеша за ним, оставляя на камнях пятна крови; из-за стены неслись ужасные вопли, раздирая пыльный воздух.
От подступил в вожаку и всмотрелся в лицо. Полбороды вырвано, с ней пропала и кожа щеки. Взгляд дикий, рот беззвучно открывается и закрывается. Двулезвийную секиру он потерял.
Джагут прокашлялся.
– Полагаю, в том и проблема древних богов. Вовсе не желают... просто умереть.
Другой Серегал - нет ноги ниже колена, из раны хлыщет кровь - ухитрился выполнить несколько нелепых скачков, прежде чем упасть в восьми шагах от ворот. Тел Акая подошла к бранящемуся Тоблакаю и пронзила шею острым клинком. Проклятия стали хлюпающим хрипом.
– Уберите ее от нас!
– захрипел вождь Серегалов, перекатываясь и вставая на четвереньки. Рука покопалась у пояса и сняла нож, более похожий на короткий меч.
– Серегалы! Ко мне!
Остальные торопливо окружили лидера, создав защитный строй. На многих были раны от касания корней и кривых ветвей обезумевшего леса, вдруг выросшего во дворе. По подсчетам Ота, отсутствовали пятеро воинов. Женщина встала над трупом убитого ею мужчины, разглядывая отряд с неким неудовольствием.
Суматоха во дворе затихала, хотя та ли иная ветка еще лопалась с резким треском. Да, кто-то внизу еще борется... Взглянув на дом, он заметил открытые ставни на верхнем этаже угловой башни. На подоконник опирались двое, следя за творящимся во дворе.