Стивен Эриксон Падение Света
Шрифт:
– Почему?
– Слишком много знают, слишком мало говорят.
– Да, вижу, как это тебя злит.
– Осторожнее, Аратан, я не в духе. Да ты не имеешь понятия, что меня ждет. Видишь пред собой молодую женщину, ничью заложницу. Но я много большее.
– Ты уже говорила.
– Скоро увидишь.
– Не знаю как. Ладно. Не хочу новых споров. Мне нужно кое-кого найти, и они, наверно, мертвы. Нужно кое-что им сказать. И не только им. Полагаю, за Пологом есть много, много воинов. Хочу спросить: оно того стоило?
– Какое оно?
–
– Сомневаюсь, что тебе ответят. Более того: сомневаюсь, что им есть что сказать. Умерев, они проиграли, так? Ты ищешь жалкую компанию, Аратан. Тебе не будут рады, но и назад не отпустят. Хотя ты туда не попадешь. Похоже, быть тебе моим охранником.
– Чего?
– Оту нужно передать меня. Кому? Ты ведь из Дома Драконс? Да, доставишь меня отцу, а пока я буду твоей заложницей.
– Не будешь. Я не соглашусь.
– Ты не сын своего отца?
– Незаконный.
– Однако он признал тебя. Ты от Дома Драконс. У тебя есть обязанности. Нельзя оставаться ребенком.
– Вот, значит, что вы придумали? Чую за всем руку Готоса.
Она пожала плечами.
– Я твоя заложница. Ты обязан вернуть меня в Куральд Галайн, в имение отца.
– Отец не хочет меня видеть. Привез меня сюда, чтобы избавиться.
– Так отвези меня и вернись. Что будешь делать, покончив с обязанностью - твоя забота.
– Это же... манипулирование.
– И не думай, что я буду медлить. Хочу уехать. Поскорее.
– Если ты моя заложница, решать мне, а не тебе.
– Он чуть поразмыслил. Нахмурился.
– Я еще не перевел...
– Идиот. Ты никогда не закончишь, ведь Готос не остановится. Думала, ты уже успел сообразить.
– Я только подобрался к интересным местам.
– О чем ты?
– Ну, это более или менее автобиография, но сейчас история начинает... о, то есть он начал со дня, когда убил цивилизацию и стал Владыкой Ненависти, потом идет назад день заднем, год за годом, десятилетие за...
– Да, понятно.
– Она помолчала.
– Но это глупо.
– Суть в том, что должен быть конец. Когда он подойдет к первым воспоминаниям.
– И сколько ты уже перевел?
– Примерно шесть лет.
Она замолчала, уставившись на него.
Гримаса стала еще злее.
– Что? Что не так?
– Далеко ли он зашел? В писаниях?
– На пару сотен лет.
– А сколь стар Готос?
Аратан пожал плечами: - Не уверен... Два, три.
– Столетия?
– Тысячелетия.
Она сжала кулак, словно желая его ударить, но тут же сдалась. Со вздохом потрясла головой.
– Поистине Глупость Готоса.
– Мне нужно увидеть мертвецов.
– Лучше смотри на живых. Аратан, они хотя бы могут иногда сказать что-то стоящее.
– Она двинулась дальше.
– Было бы безответственно, - сказал он, шагая сзади, - вести тебя назад, к гражданской войне.
– Ох, да провалился бы ты.
– Она повернула. - Пойду поищу мужчину с веснушками на руках.
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ
Йедан
Каждую ночь сны его разрывают покровы времени. Он бредет по берегу, которого никогда не видел, идет в чужое грядущее. Беседует с королевой, называющей его братом, но показывающей лишь гнилой череп, голову юной девицы в наряде невесты. И сладкое дыхание на щеке возмущает чувства, будто вонь гангрены.
С каждым днем, пока собираются охотники трясов, пока растет самозваная армия Глифа Побережника, Нарад все менее способен отличить воображение от реальности, момент будущего от мгновения прошлого. Иногда он поднимает взор и видит лес преобразившимся в стену яростного огня, бесконечные каскады серебряного, ртутного света. Видит драконов, вываливающихся из разрывов воздуха - они становятся ближе, будто он почему-то бежит в сторону этого ужаса.
Во снах его называют воином. О подвигах его говорят восторженным тоном, но толпа так смутна, что он не видит лиц, даже находясь в середине. Почему-то он ведет их всех, являет достоинства и качества командира, коими вовсе не наделен. Все кажется заемным или даже краденым. Ожидания начали просачиваться в реальный мир, и все чаще у него просят руководства. Но тем скорее кто-то - Глиф или полная злобы Лаханис - покажут, каков он на самом деле.
"Нарад, низкородный насильник, солгавший Первому Сыну Тьмы. Почему? Потому что обман живет в сердце, и он готов поднырнуть под руку правосудия. Трусость таится за любым желанием, и как он бежал от кары, так создал фальшивые воспоминания, громоздя нелепость на нелепость".
Но все же... трудно отрицать реальность того, что вскоре случится. Он обещал трясов Первому Сыну, но призыв - когда бы он ни пришел - заставит лорда Аномандера двигаться, искать встречи. И тогда, знал Нарад, он снова предаст этого мужа.
"Берег неприветлив к любому чужаку. Но этот берег мы готовы назвать домом. Найдя нас, ты ответишь на наши нужды. Не сумеешь - обретешь смерть. Но даже дав достойный ответ, береги спину - там стою я. Не тот, за кого ты меня счел. Я даю клятвы, но есть слабость, порок в самой сердцевине моего существа. Он проявится. Только дай время".
– Йедан Нарад.
Он оглянулся на раздувшийся лагерь, увидев подходящего Глифа. В двух шагах позади охотника была Лаханис, убийца, некогда из Погран-мечей. Она явилась неделю назад и теперь ходит за Глифом повсюду. Маленькие руки лежат на двух длинных ножах у пояса. В устремленных на Нарада глазах легко прочитать сомнения.