Сто лет безналом
Шрифт:
Над вершинами деревьев, едва не сшибая острые макушки елок, летела ступа. В ступе сидела растрепанная старушка, в иссуплении вращающая над головой метлу.
— И всё-таки это Яга, — не согласилась с котом девочка. — Домик на ножках, ступа и метла! Ой, смотри, — воскликнула девочка, — избушка возвращается!
— Выручим старушку? — кот вопросительно взглянул на девочку. — А то она её до вечера не поймает! А в благодарность, глядишь, нас завтраком покормят!
— А нас самих на завтрак не пустят?
— Не, — кот отрицательно мотнул головой, — бабка человечину
— Почему? — не поняла девочка.
— Вредно, говорят! А теперь отойди в сторонку и не мешай!
Кот забрался на ближайшее дерево. Подождав, когда избушка поравняется с ним, прыгнул прямо в открытое окно. Через секунду музыка оборвалась, избушка резко затормозила и принялась обиженно рыть пыльную землю мощными лапами. В окне показался довольный кот. Он помахал девочке и крикнул:
— Аринка, давай сюда!
Девочка опасливо обошла избушку.
— А не лягнет? — спросила она кота.
— Не дрейфь, — успокоил ее Феофан, — она добрая! Там, со стороны крыльца лестница должна быть веревочная. Залезай!
Внутри избушка оказалась на удивление чистой. И пахло здесь приятно. От обилия душистых трав, развешанных по стенам, кружилась голова. В избушке было уютно и ни капельки не страшно, и даже вязанки сушеных летучих мышей не вызывали отвращения. В углу — большая печь, посередине — стол, накрытый чистой скатертью. А на столе — гусли. Неожиданно входная дверь скрипнула и на пороге появилась старушка, что давеча безрезультатно гналась за убегающей избушкой.
— Попались, паршивцы! — тяжело дыша, сказала бабка. — Вот, значит, кто в моей избушке безобразит! — она замахнулась метлой, что до сих пор сжимала в руках.
— Ах, так! — возмутился кот, вставая в позу. — Что же это делается, люди добрые, — кот уже явно переигрывал, — «спасиба» не надо, но хоть бы накормила за помощь!
Старушка так и застыла с поднятой метлой:
— Так это ты что ли избушку остановил?
— А хотя бы!
Кот оттянул острым когтем струну на гуслях, а затем резко отпустил. Гусли грянули плясовую. Избушка с места взяла в галоп. Баба Мара не удержалась на пороге: нелепо взмахнув руками, она вывалилась сквозь распахнутую дверь на улицу.
— Ой! — воскликнула Арина. — Бабушка убилась!
Кот с довольным видом положил мохнатую лапку на струны. Музыка смолкла. Избушка резко остановилась. Арина больно ударилась о печку. Феофан вскочил на подоконник и закричал:
— Бабуль, ты как? Живая?
— А ты мне никак место на кладбище присмотрел? — вопросом на вопрос ответила старушка, вновь появляясь в дверях. — Так вот — фиг вам! Я на ступе и не с такой высоты наворачивалась! И хватит об этом! Значит, ты избушку остановил?
— Я, — кот довольно усмехнулся в усы. — А лучше скажи мне, баба Мара, откуда у тебя эта штуковина? — он указал на гусли. — Лет сто таких гуслей не встречал.
— Да на чердаке нашла! — сказала старушка. — Я их домой притащила и взялась с пыль с них вытереть, а оне как заорут! Избушка взбрыкнула, я в окно и выпала. Благо, что ступу во дворе держу… Постой, — опомнилась старушка, — чего это
— Это не я! — заверещал кот, пытаясь вывернуться из крепкой бабкиной хватки.
— Подождите, — Арина кинулась к старушке, — он не мог ничего натворить вчера! Мы только сегодня здесь появились!
— А с чего это я вам верить должна? — старушка недобро прищурилась, но хватку ослабила.
Кот вывернулся и мягко приземлился на пол.
— Бабуль, а чего случилось-то? — обиженно спросил он.
— А то ты не знаешь? Говори, зачем спер ключ у старого Харона! — прикрикнула на кота старуха.
— Какой ключ? — кот неожиданно запаниковал.
— Тот самый — от ворот смерти!
— А при чем здесь я? — взвыл Феофан.
— А при том, — пояснила баба Мара, — старый демон утверждает, что это именно ты его стащил!
— И ты поверила?! — воскликнул кот. — Да за все время, которое я прожил в этой избушке, у тебя что-нибудь пропало?
— Пропало! — ехидно усмехнулась старушка.
— Что? — кот выгнул горбом спину и взъерошил шерсть на загривке. Его глаза недобро сверкнули.
— А зачем же ты от меня так неожиданно смылся? Просто я до сих пор не поняла, что именно ты стащил! Но, как обнаружу, тебе не поздоровиться!
— Да просто надоело мне все, — сказал кот. — Ты у меня то шерсти клок из хвоста выдерешь для опытов своих колдовских, то кашу варить заставишь, а после посуду мыть… Вот я и сбежал! А у Аринки меня все холили и лелеяли, кормили от пуза! И ничего взамен делать не заставляли!
— Но Харон тебя видел, — заметила старушка, — и узнал!
— Ничего не понимаю! — сказал кот. — Не было меня здесь, не было!
— Баба Мара, — сказала вдруг Арина, — а вы расскажите с самого начала. Как там дело было?
— Ладно, — вдруг согласилась старушка, — слушайте. А заодно, так и быть, накормлю вас.
Днем ранее.
С самого утра настроение у Харона было отвратительное. Вообще-то оно у него всегда отвратительное, но сегодня — хуже не бывает. То ли выспался плохо, то ли пучит с утра, то ли возраст.
— Стареем, стареем, — почесывая неопрятную бороду, жаловался своему отражению в тягучих водах Стикса лодочник. — Конечно, ведь мы с тобой помним былое величие титанов и сверкающую мощь богов. И где теперь эти потрясатели земли и громовержцы? То-то! Жрут картофельные очистки за медными воротами Тартара! — Харон сипло рассмеялся, его настроение заметно улучшилось. — А мы с тобой, дружок, так и катаемся по спокойным волнам Леты и Ахеронта, в тишине, на свежем воздухе и, заметь, без всякого начальства. Только я теперь решаю: пущать душу в Аид или пусть привидением по свету мыкается! Никто теперь старому Харону не указ, потому как вот он, ключик от мрачного царства, — старый лодочник любовно прикоснулся к золотому артефакту, что висел на его жилистой шее. — Он — моё единственное богатство!