Сто осколков счастья
Шрифт:
«Девушки» – пышная дама с темными глазами навыкате, увешанная тусклым старинным золотом, и дама с седым ежиком, в мужских роговых очках на шнурке – кисло переглянулись.
– Семь пятниц на неделе! – вскинулась брюнетка.
– Начальству виднее, Эмма Исаковна! – разглядывая свои ногти, сообщила Вика.
– Для меня самой это такая неожиданность, – скромно сообщила Варя.
– Паспорт, страховое, пенсионное, ИНН у вас с собой? – перебила Эмма Исаковна. – Тогда я сейчас распечатаю вам договор, если согласны с условиями, в перерывчик все заполните.
Через минуту она подхватила
– Вы присядьте, читать удобнее будет.
– Спасибо, я постою, там десятиминутная готовность… – отказалась Варя, взяла первый лист и пробежалась глазами: – «…именуемый в дальнейшем работодатель… на должность актриса… с окладом 150 тысяч рублей…»
Варя вздрогнула, перед глазами поплыли красные пятна…
«…С окладом 150 тысяч рублей», – перечитала она еще раз и села на металлический стул. Потом поглядела на Эмму Исаковну, стоящую на фоне календаря с Филиппом Киркоровым, и робко уточнила:
– Извините, пожалуйста, я немного не поняла: а оклад – это в год или за всю съемку?
– Сумма указана за месяц, ежемесячно, понимаете? – бережно, как больной, пояснила Эмма Исаковна. – Деньги переводим на пластиковую карточку, будете снимать через банкомат. Банкоматом умеете пользоваться?
– Да, нам в Ярославле стипендию на карточку переводили.
– Ну вот видите! Значит, в перерыв зайдите, все заполните и подпишите. Всего вам доброго!
Вика прекратила изучать маникюр и молча открыла дверь, Варя, пошатываясь, вышла за ней.
Глава 11
Еще одна ночь при ярком свете
Девушки прошагали в холл и оказались в толпе возбужденно гомонящих начинающих актеров и актрис. Варя едва успела подержать в руках бланк договора, а вся съемочная группа уже знала – на главную роль вместо неудачно взбрыкнувшей Галаниной взяли актрису из массовки, без году неделя!
Попутчики по автобусу с надписью «Киносъемочный» смотрели на Варю с ревнивым восхищением и нескрываемой завистью. Девчонки сплоченно поджимали губы: «Так мы и поверили в вашу сказочку – увидел режиссер эту провинциальную курицу на лестнице и обомлел! Волосы, глаза? Да ладно вам!.. У нас в городе в каждом ларьке такие сидят. Нет, точно по знакомству пролезла!»
– Обратите внимание, господа артисты массовки: на месте Кручининой мог оказаться любой из вас, – посыпал соль на раны «господам артистам» бригадир. – У каждого есть шанс, надо только думать не о деньгах, а о роли, об интересах съемочной группы и проекта.
– Ага, еще ты нас деньгами попрекнешь! – прошептал кто-то за спиной Вари. – В ведомости расписываемся за шестьсот рублей, а на руки утром выдают пятьсот.
– Я еще в первый день в автобусе вам всем показал на Кручинину: костюм подобрала, прическу, вжилась в роль. Руководство это заметило вслед за мной, – наслаждался своей прозорливостью бригадир. Затем приобнял Варю за плечи и душевно сказал: – Поздравляю, Варвара, молодец!
Варя смущенно поблагодарила и виновато поглядела на коллег: сейчас, когда на нее практически случайно свалились невероятные деньги, было особенно стыдно видеть дешевые кроссовки, потрепанные бейсболки и дармовые корпоративные футболки. В глаза бросились растоптанные
– Ребята, с первой получки приглашаю всех-всех в ресторан, – робко объявила Варя. – Отдых за мой счет!
– О-о! – встрепенулась массовка.
Договорить Варя не успела – Вика развернула ее за талию и повела в костюмерную. Костюмер окинула Варю оценивающим взглядом, помолчала, прикидывая что-то в уме, уточнила:
– Рост какой?
– Сто шестьдесят девять.
– Ну и отлично: Галанина была сто шестьдесят восемь, значит, ничего не придется подгонять. Сегодня репетиция, можно без костюма.
– Ага, спасибо, вы извините, что так получилось… – принялась оправдываться Варя.
– Некогда, потом распинаться будешь, – оборвала ее Вика и потащила прочь, на лестницу, а затем в коридор этажом выше. Там отперла небольшую комнату с окном под потолком, включила свет, толкнула Варю на диванчик и приказала: – Варвара, прекрати оправдываться, что ты перед каждым извиняешься? Еще у уборщицы попроси прощения за свои сто пятьдесят тысяч.
– Ой, ты знаешь, да? – виновато вздохнула Варя. – Мне так неудобно, такие деньги!
– Какие «такие»? Твоих пяти тысяч баксов не хватит, чтобы купить бутылку коньяка в ночном клубе, где отдыхает от трудов наш продюсер.
– Вика, честное слово, я даже не рада… Я как увидела, у меня в глазах потемнело… Да и не верится до сих пор: у нас в Кириллове люди за пять тысяч рублей месяц работают. Стыдно мне перед всеми.
Вика вздохнула, провела рукой по Вариным волосам, поправила растрепавшуюся прядь и печально улыбнулась:
– Тебе сколько лет?
– Двадцать один.
– Понятно… Хорошая ты девчонка, Варюшка. Я в двадцать один такая же была, всех жалела, смотрела на мир широко раскрытыми глазами.
– А тебе сколько? – уточнила Варя.
Вика покачала головой:
– Двадцать восемь. Такая же, как ты, приехала в Москву за славой и деньгами.
– Но ведь у тебя все хорошо: творческая работа, заработок.
– Слишком многое Москва за все это забирает… Сама увидишь… Ладно, чего пристала с расспросами?
Варя удивленно посмотрела на девушку: «Я пристала?»
Вика сдвинула выщипанные брови, хлопнула на угол подзеркальника ключ:
– Ну вот, теперь у тебя своя грим-уборная, медицинская страховка, абонемент в фитнес-центр и личный микроавтобус до метро, в ночное время – до подъезда. На репетицию – через пять минут, я пошла народ собирать.
Вика поправила крошечный микрофон возле щеки, вышла, и через секунду Варя услышала в коридоре ее вопль:
– Перекур заканчиваем!!!
«Странная эта Вика, вроде не злая, а весь мир у нее во врагах. Стоит с кулаками на изготовку, словно из-за каждого угла ждет подлостей», – мельком подумала Варя, но тут же вскочила и с любопытством оглядела «личную» гримерку. Ух ты! Душ, телевизор, телефон, диванчик с креслом и столиком, зеркало, палас на полу, сплит-система под потолком, большая фотография сияющего огнями ночного города на стене.