Сто причин моей (не) любви
Шрифт:
Здесь нас ждали чинные семейные посиделки. Такие, где опасаешься яда в своей чашке, и мило улыбаешься соседу, призирая его всей душой. Очень по-домашнему. Именно так я видела встречу родов Лесли и Хэмилтонов, когда они собрались за большим столом в обеденной зале, двери которой выходили на летнюю солнечную террасу.
Идиллия.
– Кстати, Эви, – лорд Лесли взмахнул пальцами, призывая наклониться к нему.
Я стояла за его стулом, как прислуга. Меня – секретаря – за стол не приглашали. Стиснув зубы, я склонилась:
– Слушаю, милорд.
–
– Все верно, милорд, – растерянно отозвалась я.
– Жаль. Стоит больше ценить их, Эви. Некоторые твои поступки могут негативно на них сказаться. Побереги своих родных.
И он снова обратил взгляд к столу, за которым собиралось семейство Хэмилтонов, а я будто приросла к полу и не сразу сообразила распрямиться. Не сразу отошла на два шага в тень. Не сразу расшифровала этот намек. И дышать, казалось, начала не сразу.
Угрожает.
Мне?
Он? Мужчина, в которого я была так горячо влюблена. Которому себя посвятила. Без которого не мыслила собственной жизни. Вот так? Перечеркнув все, что было. Разом.
– Ваша светлость, леди Эмилин, – лорд Лесли поднялся, чтобы приветствовать своего будущего тестя и его дочь, когда те появились в столовой.
Прекрасная леди Эмилин была бледна и сдержанна. Легкое воздушное платье, собранные в пышную прическу волосы, милое смущение и кроткость – настоящие украшения этой девушки. В них она была очень органична и естественна, и я даже пожалела, что такая добродетель достанется лорду Лесли, который рассматривал жену, как очередную инвестицию.
Лорд Хэмилтон был, как обычно, мрачен, скуп и хмур.
– Лесли, – строгие черты его лица лишь на секунду смягчились, а льдистые глаза окрасились участием, – очень рад. Прошу, – и он уселся во главу стола, приглашая Лесли занять место.
Кажется, сейчас подадут обед.
Я достала блокнот и карандаш, чтобы не пропустить указаний его светлости. И всякий раз, когда я скашивала на мужчину глаза, меня больно жалила мысль, что я его совершенно не знаю. Александр Маккейн – всего лишь маска. Кто скрывается под ней? Как я могла влюбиться в образ порядочного и доброго джентльмена, которым лорд Лесли лишь прикрывался?
И меня он привез сюда не просто так. Хотел увидеть реакцию на Олсена и понять, что нас связывает.
Потянулась вереница слуг, звякнули фарфоровые тарелки, от сквозняка качнулась белоснежная скатерть.
– А где же ваш племенник? – поинтересовался Лесли.
– Нейл нерасторопен, ваша светлость. Как и все люди.
– Он просто занят делами, – вдруг обронила Эмилин, не поднимая головы и краснея еще сильнее, – он очень много работает.
– Гм, – закряхтел лорд Хэмилтон, явно недовольный репликой дочери. – Лучше бы он поработал над своими манерами.
– Он – герой войны, – вдруг горячо возразила Эмилин, и я даже мысленно пожала ей руку.
– Герой или трус, это как посмотреть, – тоном, который исключал все последующие
– Надеюсь, его работа не настолько его утомила, что он проигнорирует нашу встречу? – с иронией протянул Лесли. – Сейчас только полдень.
Все принялись за еду, и некоторое время молчали.
– Полагаю, можно устроить помолвку через неделю, – сказал лорд Хэмилтон.
Я лениво подняла взгляд на леди Эмилин – едва дышит бедняжка, щеки пылают, глаза опущены долу. Не так уж все романтично, правда? Ее брак обсуждают, как очередную сделку. Здесь нет места никаким чувствам.
– Не стоит ждать так долго, – лорд Лесли вновь взмахнул пальцами, подзывая меня. – Эвелина, посмотри ближайшую свободную дату в моем графике.
Я молча раскрыла блокнот.
– Среда, ваша светлость.
– Годится.
– Это через три дня, – мрачно заметила я.
– Я умею считать. Уверен, ты безупречно справишься с организацией торжества даже за такой короткий срок. И, конечно, об этом должны написать во всех газетах. Но сперва займись списком гостей и пригласительными.
Нацепив фальшивую улыбку, я отчеканила:
– Да, милорд.
– Отметим помолвку в моей загородной усадьбе. Дом нужно украсить и приготовить к приезду гостей.
Я похоже глаз не сомкну все три дня. Весьма благодарна вам за это, милорд.
– Найми дополнительный персонал, – спокойно перечислял лорд Лесли. – Все должно быть безукоризненно.
– Как всегда, ваша светлость.
Кажется, я кипела от злости.
– Озаботься, чтобы выписали фамильные драгоценности.
Снова пометка в блокноте, а рука у меня деревенеет, зубы скрипят.
– После обеда мы можем детально обсудить все условия, – произнес Лесли лорду Хэмилтону, – за сигарой и бренди.
– Отличная мысль… – рассмеялся тот.
Я постаралась выровнять дыхание. Обида и злость – опасный коктейль, но, кажется, я уже пьяна. И слишком близка к той грани, когда остается лишь пасть духом.
– Надеюсь, я не пропустил ничего интересного, – раздалось внезапно.
Твердые шаги несли к нам господина Олсена.
Мое сердце пустилось вскачь, вышибая из головы все мысли, заглушая все звуки. Вскоре в комнате не осталось ничего, что притягивало бы внимание сильнее, чем красный дракон-полукровка. Сегодня он не изменил себе, его стиль был все тот же: манерность, чертова помпезность и вычурность. Но он выбрал черное. И только огненно-красные волосы и алые глаза на бледном хищном лице, вносили странное сумасшествие в его мрачный образ. Рубашка, жилет и камзол, брюки, ремень и шейный платок – все чернее ночи. На манжетах – запонки из серебра и агата.