Сто причин моей (не) любви
Шрифт:
Неопытная совсем.
Она не знает, как к нему подступиться, и просто повинуется собственному желанию.
Оно тебя не подводит, Митчелл. Так тереться, выгибаться и льнуть может только очень страстная женщина. Ты ведь такая, Эви?
Олсен спустил девушку со своих рук на пол в комнате, предоставленной ему Хэмилтоном и скучной, как и все комнаты старого поместья. Здесь Олсен не мог устанавливать свои порядки, поэтому ночевал в этой дыре крайне редко и то, только из-за Эмилин, с который они встречались почти каждую ночь.
Мысли о сестре ничуть его
Он порывисто целовал Митчелл. Ее рот сейчас был таким податливым, тугим и горячим, что он уже мысленно входил в него не только языком. О, черт… разве он может позволить себе такое с заучкой-Эви?
Может.
И позволит.
Но пока она такая послушная, он просто ее разденет. Ее чертовой юбке с большими пуговицами здесь не место. Прижимая девушку к себе, Нейл расстегнул ее юбку и стянул вниз, увидев то, что заставило его кровь закипеть.
Эви, плохая-плохая девочка.
Помимо скромного белья, она носила чулки и пояс с подвязками. В черном цвете. На гладкой молочной коже…
Нейл оттянул нижнюю губу девушки пальцем и глубоко поцеловал, касаясь языком ее языка. И Митчелл, кажется смутилась, простонала что-то ему в губы. Как пьяная. Совершенно заторможенная.
Нейл был уверен, что она испугается его взгляда, ведь его зрачки светились золотом, а зрачок был вертикальным, как у зверя, но девушка боялась совершенно другого – оказаться голой перед ним, отдаться и стать уязвимой.
Митчелл, ты станешь!
Нейл постарается от души сделать ее зависимой. От него. От секса. От его присутствия в ее жизни.
Обхватив девушку за талию, он отнес ее к кровати. Сегодня он зацелует ее до красных опухших губ. Он всю ее пометит. Не будет ни одного мужчины, сомневающегося в ее принадлежности. Она – его. Нейла Олсена. Только так.
Правда, эти ее зачесанные в пучок волосы…
Прежде, чем уложить ее на лопатки, он бесцеремонно вынул одну за другой шпильки из ее прически, высвобождая тяжелые светлые локоны. И все время, что он потратил на это, он был занят ее ртом. Да, она быстро учится. Схватывает на лету, прямо скажем. И всякий раз она издает звуки, от которых у Нейла кружится голова: стонет, шипит, придушенно вскрикивает или бормочет. И она так искренна и горяча, как не могла быть ни одна проститутка, с которыми Нейл имел дело раньше.
Он уложил Митчелл на спину, а сам встал на одно колено в изножье кровати и взял ее за щиколотку. Девушка приподнялась на локтях, и Нейл вскинул на нее взгляд. Забыл, как дышать, проклятье. С зацелованными губами, розовощекая и растрепанная Митчелл была идеальна.
Его ладонь скользнула ей по лодыжке, и Эвелина приоткрыла рот, тяжело задышав. Огромными от страха глазами она смотрела, как Нейл стягивает чулок с ее ноги. Ее кожа покрылась мурашками, и дракон несдержанно поцеловал ее в коленку.
Он ведь не лгал. Поцелует везде – даже там, где она будет больше всего стесняться.
Второй чулок тоже отправился на пол, и Нейл поднялся и, глядя на девушку, стал раздеваться сам. Наверно, сейчас он выглядел, как маньяк. Да, он был нетороплив и спокоен
Конечно, он ее напугает. Митчелл и сейчас дрожала, а, когда он стянул с плеч черный камзол, она буквально задохнулась. Ее пальцы комкали ткань простыней. Девушка плотно свела колени, глядя Нейлу прямо в глаза – напугана до смерти.
Почему это так возбуждает?
Шейный платок, рубашка – все прочь. Нейл ощущал, как натянулась ткань его брюк.
– Закрой глазки, малышка, если так страшно, – хрипло произнес он.
И улыбнулся, потому что не закрыла. Упрямая ведь.
Ну, ладно, Митчелл.
Одно дело видеть его голым на вершине горы, когда он не в форме, другое сейчас, когда он в полной готовности. На его обнаженной груди сверкают капельки пота от напряжения, которое он испытывал.
– Нейл…
Боги.
Почему?
Олсен прикрыл глаза. Его член дернулся и заныл болью только от звука ее голоса, от того, что этот голос был обличен в его имя. Каким тоном она это сказала, проклятье!
– Да, малышка? – он расстегнул брюки и беззастенчиво коснулся пульсирующего члена, представляя, что совсем скоро насадит на него Митчелл.
– Я не могу.
– Что? – он сглотнул.
Послышалось.
Она этого не говорила.
Не сейчас.
– Лорд Лесли…
Олсен закрыл лицо ладонью, сжал пальцами виски, провел по щекам. Дыши, нахрен. Просто дыши, Нейл.
– Не подходящий момент, Митчелл, – прорычал он.
Что, если она начнет сопротивляться? Кричать? Испугается и выпрыгнет в окно, как уже это проделывала? Чертова дикарка!
– Я тебя все-равно трахну. Не надо. Не усложняй, пожалуйста, – предупредил он.
Он сказал «пожалуйста», мать твою. Он это, вообще, никогда никому не говорил. Внемли этому, женщина!
– Я хочу тебя, Нейл.
Он резко убрал руку от лица. Вот теперь послышалось. Да? Нет?
По ее глазам ничего не разобрать. Она так напугана и взволнована, что выглядит на грани обморока. Ее грудь часто вздымается, а пальцы утоплены в ворох простыней.
– Лорд Лесли угрожал моей семье, я боюсь за них. Это нельзя откладывать.
– Нет, черт, – выругался он. – Что ты сказала до этого, Митчелл? Что ты, нахрен, сказала?
– Я… – ее губы задрожали: – Не смотри, пожалуйста, на меня.
Он опешил, но покорно закрыл глаза, и Эви сквозь шумное дыхание просипела:
– Я очень тебя хочу…
Он и сам не знал, как оказался над ней. Просто крыша съехала окончательно, и он осознал, что нависает над девушкой на вытянутых руках и сжимает зубы так, что они вот-вот раскрошатся. Он смотрит на нее сквозь драконье зрение. Нейл сейчас полностью открыт: магическая сила струится по венам, пронзает каждый нервный импульс. Эта стадия между превращением из человека в зверя пьянит и наполняет силой. И в этом состоянии он собирается заниматься любовью, потому что метка истинности зудит на груди. Дракон хочет присвоить свою пару. Эта потребность сильнее, чем жажда жизни. Даже умирая, он бы спарился с ней.