Стокгольмский синдром

Розова Яна

— Ты его пароль не знаешь? — крикнул ей Руслан из соседней комнаты.

— Нет, — отозвалась Злата. — Иди сюда.

Он пробурчал «угу», но от клавиш не оторвался.

— Пароль у него — «Луна», представляешь? — продолжал общаться с ней из гостиной доктор, — Злата, а что это за роман: «Стокгольмский синдром»?

Голос и слова доктора не соответствовали ее настроению. Опустив руки, она поймала в зеркале свой собственный скисший взгляд.

— Руслан, ну откуда я могу это знать?..

Он притих в гостиной, а Злата занялась

своими делами: постирала вручную любимую голубую, в цвет глаз, майку, позвонила маме по скайпу. После недолгой беседы — как дела, как погода? — села перед телевизором посмотреть на жизнь звезд. Она включила телевизор, стоявший в спальне, чтобы не говорить с Русланом на темы, которые ей совсем не хотелось обсуждать.

— Ты читала хоть что-нибудь из того, что написал твой муж?

Давлетов вошел в спальню, держа в руках ноутбук Вадима.

— Нет, я не люблю фантастику.

Он прилег на кровать и пристроил компьютер рядом.

— Вадик был очень талантливым человеком. А этот новый роман — не фантастика… Слушай: «Его шея предчувствовала петлю, как предчувствует смертельный удар током корова, идущая по деревянному настилу в загон для забоя скота…» Что скажешь?

— Вряд ли коровы что-то предчувствуют, — возразила Злата.

— А это: «То, что некогда казалось спасением, оказалось ловушкой. Теперь, после сеансов у толстого психолога, он был совершенно уверен: сомнамбулизм был выдумкой, в которую он поверил, будучи юным и глупым. А после на этом его заблуждении была выстроена ложь, погубившая его жизнь».

Злата сосредоточенно смотрела в телевизор, словно не могла пропустить ни единой подробности перипетий скандала между родственниками умершей третьесортной певички.

На последовавший за чтением этого абзаца вопрос Злата закатила глаза.

— Он слушал Judas Priest?

— Что ты от меня хочешь? — спросила она, поворачиваясь к Руслану.

— Почитай это! — Он указал на экран компьютера. — Вадим был лунатиком? Он везде рассказывал, что ходит во сне. В своих интервью об этом говорил. Это правда?

— Какая разница? — удивилась она.

Руслан выглядел очень серьезным:

— Вадик ходил во сне или нет?..

Злата вздохнула, демонстрируя тем самым, что для продолжения этого разговора ей требуется больше кислорода и терпения:

— Я ни разу не видела, чтобы Вадим ходил во сне, наверное, сплю крепко. Этой осенью и зимой, примерно до февраля, он работал по ночам. Если я просыпалась, то видела, что он сидит перед ноутбуком, но свет не включает. Вот и все его снохождение. Это подходит?

Руслан и раньше знал, что все будет непросто, но не предполагал, что до такой степени.

Около пяти минут он читал, лежа на кровати. Злата снова уставилась в телевизор, она надеялась, что Руслан успокоился и оставит наконец свои расспросы. Однако она ошибалась.

— «Стокгольмский синдром» — это роман о парне, который однажды узнал, что во сне убил своего лучшего друга. — Давлетов

не отрывался от экрана ноутбука, а потому не замечал гримасок вдовы писателя. — Девушка этого парня говорит, что видела, как он это сделал, но никому не скажет, если он останется с ней. Она сказала ему, что он — сомнамбула. Но потом оказывается, что убийца — эта самая девушка. Она хотела удержать главного героя, для этого и убила своего брата. Что ты думаешь о таком сюжете?

Не отрывая взгляда от экрана телевизора, Злата достала маникюрный набор. Руслан нащупал пульт на покрывале постели и выключил телевизор. Злата скинула ноги с кровати, намереваясь встать.

— Слушай еще. — Он пригвоздил ее взглядом к месту. — «Это было удобно — находиться в ее полной власти. Безумно, но удобно. Безумно удобно. «Eat me alive», — напевал он, встречая ее с работы. «Что? — спрашивала она рассеянно. — Слушай, ты же любишь бастурму? Я купила тебе триста граммов. И кофе. Ты просил «Президент», но я купила тебе подороже. Настоящий, аргентинский. Ты проголодался?» Это был такой особый кайф — холить тело, в котором горит душа. Для нее и для себя. Оправдывая ее, потому что он уже почти любил ее, он говорил себе: она не понимает».

И тут Злата вскочила на ноги.

— Зачем ты изводишь меня этой ерундой? Зачем ты мне это все читаешь? Я ничего не думаю о том, что писал Вадим. Ничего! Я вообще читать не люблю! На что ты тут намекаешь? Чего ты хочешь?..

Руслан закрыл ноут покойного друга и молча покинул спальню. Спустя несколько секунд за ним закрылась входная дверь.

Злата. Недоверие

В гистологическое отделение Злату долго не пускали. В прошлый раз — не спросили, кто она, куда идет, а теперь медсестра вцепилась в нее как питбуль, не слушая никаких аргументов.

Злата совсем распсиховалась, потому что терпеть не могла отказов, но тут в конце коридора показался стройный силуэт Ирины Алексеевны, и все уладилось само собой.

— И что вас на этот раз привело? — спросила патолог, останавливаясь у поста медсестры.

— Фото… Хочу забрать фото мужа. Решила сделать памятник на его могиле, мраморную плиту положить, а иначе могилу разрывают какие-то ублюдки.

— Ах, ну да! Пойдемте!

Вредная медсестра тут же сделала вид, будто ее ничто не касается.

В кабинете Ирина Алексеевна нашла в ящике стола фото, расспросила о делах и проводила посетительницу из отделения.

Злата спрятала фотографию Вадима в сумку и огляделась: откуда-то завлекающе запахло сигаретным дымком, захотелось покурить. Запах привел ее на черную лестницу. Там стоял высокий мужчина респектабельной наружности с сигаретой в руке. Он был лыс, круглоголов, а руки имел крупные, мускулистые, как у массажиста.

Поздоровавшись, Злата постаралась догадаться, зачем нужен массажист в патологоанатомическом и гистологическом отделениях.