Столкновение
Шрифт:
Меня прижимают к стеклу тяжелые хоккеисты, и я не могу быть счастливее. После финального гудка арена впадает в безумие. Мы выиграли 4:3, гол в овертайме забил именно я. Переход от дисквалификации к победе в игре с людьми, которых я люблю, сидящими на трибунах, кажется нереальным.
— Да, блять!
— Мы национальные чемпионы!
Лед выкрашен в ярко-синий цвет, когда мы выстраиваемся в линию, чтобы поздравить Йельский университет с хорошей игрой. Эрик Сэлинджер пожимает мне руку.
— Хорошо сыграно, Кроуфорд. Еще увидимся.
Я киваю,
Я замечаю, как Киан медленно подтаскивает бутылку BioSteel поближе к тренеру, который дает интервью после игры. Они выкатывают трофей, и прямо перед тем, как камера поворачивается к нам, мы поднимаем бутылку и обливаем Килнера синей жидкостью.
— Вот же занозы в заднице, — кричит он, хотя его искренняя улыбка и налитые кровью глаза говорят нам о другом. Он притягивает меня в объятия. — Не знаю, как я справлюсь с этими неандертальцами без тебя. Буду скучать по тебе, малыш.
— Я тоже буду скучать по вам, тренер.
— А меня обнимете? — Киан прерывает разговор с обнадеживающей улыбкой.
Килнер отстраняется.
— Ты опять говоришь?
— Вы сказали, что я могу!
Тренер криво улыбается.
— Иди сюда, Ишида.
Позволяя ему насладиться моментом, я пробираюсь сквозь толпу, обнимая и поздравляя окружающих, пока осматриваю людей вокруг.
— Эйден! — Саммер подпрыгивает и обвивает руками мою шею. — Вы победили! Я так горжусь тобой, капитан, — она осыпает мое лицо поцелуями. Наши взгляды встречаются и говорят миллион вещей, которые словами никогда не передать. Когда я приближаюсь к ее губам, она отстраняется слишком быстро. — Мой отец наблюдает за нами.
Это взрывает наш пузырь, и я позволяю ей слезть с меня. Лукас Престон подходит к нам с серьезным видом, который превращается в шокирующе широкую улыбку.
— Вот это я называю игрой.
Я расслабляюсь и пожимаю его протянутую руку.
— Спасибо, сэр. И я ценю, что вы поговорили с деканом, — тренер рассказал мне о том, как он помог, и я благодарен. Тем более, что мы закончили не на лучшей ноте.
— Было бы плохо для хоккея не выпустить тебя сегодня на лед. Ты молодец, парень, — говорит он. — И зови меня Люк, — я замираю, а Саммер смеется над выражением моего изумления.
Моя семья спускается вниз.
— Мы так гордимся тобой, Эйден. Ты был потрясающим, — объятия моих бабушки и дедушки теплые и успокаивающие. Это перекликается с чувством, которое я испытывал, когда мои родители приезжали на игру. Я буду вечно благодарен Саммер за то, что она это сделала. Ее пятилетний план был полностью разрушен, но мой только начинается, и она – его центр. Саммер – мое солнце, а я – простая планета, вращающаяся на ее орбите.
— Что ж, твоя мама ждала меня домой несколько часов назад, — говорит Лукас Престон. — Тебя подвезти, солнышко?
— Меня может подвезти Амара, — когда он поворачивается, чтобы уйти, Саммер останавливает его. — Эй, пап? Может, мы снова встретимся за ужином? Как бы заново.
Благодарная улыбка расплывается на его лице.
— Я бы этого хотел.
Саммер
— Я горжусь тобой.
Ее щеки заливаются румянцем.
— Мной? Ты только что выиграл чемпионат. Все, что я сделала, это поговорила со своим отцом.
— Обе одинаково важные победы. Мы хорошо поработали сегодня, Престон.
Она лучезарно улыбается.
— Да.
Когда раздаются одобрительные возгласы, мое внимание приковано к команде, направляющейся в раздевалку.
— Мне пора. Встретимся в отеле?
— На самом деле, я думаю, у меня есть план получше.
* * *
Уже перевалило за полночь. Празднование после игры продолжалось несколько часов, не считая времени, которое потребовалось, чтобы разлить шампанское. Я старался оставаться трезвым, но раз я капитан, значит, празднование необходимо. На этот раз Килнер даже побаловал нас своим присутствием, но вскоре ушел, потому что не хотел, чтобы мы видели его пьяным. То, как он невнятно произносил слова и позволил случайно слезинке скатиться по щеке во время своей проникновенной речи, сказало мне, что он эмоциональный пьяница. Киан записал все это, чтобы посмотреть позже.
— Это сюрприз! — говорит Саммер, пытаясь сосредоточиться на вождении.
Когда мы вышли с арены, Саммер собрала нас, и мы сели в машину. Ребята, Кэсси и Амара забрались на заднее сиденье. Очевидно, парень Амары, Беннетт, сказал, что мы можем одолжить его фургон. Саммер пригласила остальных членов команды, но они все были пьяны. Наш автобус обратно в Далтон отправляется завтра днем, так что у нас есть целая ночь, чтобы отпраздновать.
— Ты можешь дать мне подсказку. Брось, я слишком пьян, чтобы помнить об этом достаточно долго, чтобы испортить кому-то праздник, — громко говорит Киан, хотя ему кажется, что он говорит шепотом.
Саммер выдыхает.
— Ты увидишь это со всеми остальными. У меня нет любимчиков.
— Я твой любимчик? Я знал это, — взволнованно шепчет он. — Вы слышали? Я любимчик Санни, вы все можете пососать.
Машина разражается ворчанием, большинство из ребят говорят ему заткнуться или они выбросят его из окна. Я был бы только за, потому что он болтал всю дорогу. Измученный Эли заставил нас остановиться на обочине, потому что Дилан положил на сиденье Киана богом забытые фигурки для свадебного торта. Ему удалось разнять их, но это означало, что Киан находился прямо за водительским сиденьем, раздражая нас.
— Я чувствую себя плохим парнем из-за того, что заставил тебя сесть за руль.
Саммер бросает на меня взгляд, вероятно, замечая, что я сильно протрезвел, потому что два часа назад на арене я пел ей песни о любви и крепко обнимал ее.
— Ты моя принцесса-пассажир. Просто будь красавчиком и не подсказывай мне дорогу, — говорит она, похлопывая меня по бедру.
Я переплетаю наши руки.
— Ты уверена, что твои родители не против?
— Да. Моя мама любит тебя, так что мне даже не пришлось заканчивать вопрос, прежде чем она сказала «да». Она даже смотрела твою игру по телевизору. Дивья Престон – твоя большая фанатка.