"Стоящие свыше"+ Отдельные романы. Компиляция. Книги 1-19

Денисова Ольга

Тем временем возле магазина развернулась торговля пирожками – четверо чернецов выставили столы и навесы от дождя, разложили пластиковые ящики с товаром. К ним тут же выстроилась очередь.

– Кстати, пирожки вкусные и дешевые. С рыбой рекомендую, – сказала Инна. – Мы домой всегда берем.

– А где солидные люди на солидных автомобилях? – спросил Ковалев.

– Солидный автомобиль стоит у папы в гараже, а где люди из него – я не знаю, – снова без улыбки ответила Инна. – Или в часовне, или с крестным ходом

идут.

В очереди за пирожками стоял и Коля – с двумя товарищами. Они явно сгорали от нетерпения, должно быть уже взяли выпить и оставили деньги на закуску. Коля махнул Ковалеву рукой и нагнулся к уху товарища – сразу после этого на Ковалева оглянулись две женщины из очереди.

– Не повезло крестному ходу с погодой, – заметила Влада. – А ведь наверняка о ней молились…

– Молились, – кивнула Инна. – Между прочим, дождь перестал. Только насчет невезения я не согласна, погода соответствует задуманному. Вы заметили, как поднялась вода?

Это она спросила у Ковалева, и тот кивнул.

– Думаю, это начало, – продолжила Инна. – Видите, весь плывущий сор прибивает к берегам? Значит, вода еще поднимается. У нас во дворе причал поднялся чуть не вровень с террасой, но наш берег круче, а ваш точно сегодня затопит.

На Ковалева тем временем начала оглядываться вся очередь и не только, перешептываясь и подталкивая друг друга локтями.

– Идут, идут! Глядика-ся! – крикнул кто-то.

Вокруг прокатился ропот, праздношатающийся люд высыпал на шоссе, однако из очереди за пирожками никто не вышел.

Молебен был кратким, не более получаса. За это время Влада накупила пирожков и осмотрела местный магазин – Ковалев таскался за ней и чувствовал себя круглым дураком. Молебен в часовне собрал больше народу, чем крестный ход, однако возле магазина все равно было многолюдно, а внутри стояла очередь – в основном из мужчин, бравших водку. На входе в магазин с Ковалевым вдруг кивком поздоровалась незнакомая женщина. А потом и каждая из трех продавщиц. А потом и мужики из очереди…

– Здравствуйте, – почтительно раскланялся с Ковалевым дедок, с которым он едва не столкнулся на выходе из магазина. Ну разве что шапку не снял…

А за спиной, в магазине, слышался шепот: «Похож…»

– Чего это он? – Влада с подозрением оглянулась на деда.

– Не знаю. Тут, наверное, так принято…

Когда молебен закончился и верующие устремились на улицу, почти каждый из них счел своим долгом кивнуть Ковалеву, а один выпивший уже мужичок, случайно задевший Ковалева плечом, искренне прижимал руки к груди и многословно извинялся.

И только Зоя сделала вид, что не заметила присутствия Ковалева.

К нему неслышно подошла Инна.

– Вы заметили, как уважительно вас встречают? – спросила она скорей у Влады, нежели у него.

– За что нам такая честь? – поинтересовалась

та.

– Вашего мужа единодушно признали преемником дяди Феди Смирнова.

Ковалев лишь поморщился.

Часовню заперли снаружи – на висячий замок. Однако день был сумрачным, и из маленьких окошек проглядывал мерцающий свет огня. Возле магазина расселся школьный оркестр народных инструментов: жителям Заречного предстояли народные гулянья.

Отец Алексий зычно хохотал, глядя на «православные» футболки. Иногда даже стряхивал слезы тыльной стороной ладони. И изрек в итоге:

– Заставь дурака Богу молиться – он и лоб расшибет.

Рядом с ним стоял, по всей видимости, Илья Валентинович – без тени раскаяния на лице. Главу администрации в нем выдавало не столько солидное драповое пальто с меховым воротником, сколько сходство с Инной.

Инна махнула ему рукой, он посмотрел в ее сторону, наткнулся взглядом на Ковалева, с удивлением потянулся рукой к раскрытому рту и покачал головой, а потом решительным шагом направился к их компании.

И вместо приветствия или извинений сказал:

– Потрясающе… Я имел в виду: потрясающее сходство… Если бы вы были в ватнике, я бы принял вас за вашего отца…

– Здравствуйте, Илья Валентинович, – с некоторой угрозой ответил Ковалев.

– Да, конечно. Здравствуйте. И я должен извиниться перед вами. – В его голосе тоже не было и тени раскаяния. – Понимаете, поверил злым языкам… Наплели черт знает чего, а я и поверил в глупые сплетни.

– В мою любовь к мальчикам, что ли? – переспросил Ковалев.

– Бог с вами, конечно нет. В то, что вы к моей дочери клинья подбиваете. Поймите мои отцовские чувства: женатый мужик, приезжий – и моя девочка, невинное существо…

– Папа, не болтай ерунду. Мне двадцать пять, а не пятнадцать, – проворчала Инна.

– Для родного отца дочь всегда остается беззащитным ребенком, – фальшиво улыбнулся Илья Валентинович. – Я надеюсь, инцидент между нами исчерпан?

Ковалев ничего не ответил. Врезать бы ему по зубам – тогда инцидент точно был бы исчерпан. Однако такой вариант примирения с главой местной администрации Ковалев счел слишком эксцентричным, особенно на глазах у всего поселка.

Илья Валентинович направился к школьному оркестру – должно быть, отдать распоряжение, – а к Ковалеву незаметно, бочком, подошел отец Алексий. По-дружески положил руку ему на плечо и заглянул в глаза.

– Спасибо, что пришли.

– Не за что, – фыркнул Ковалев.

– И тем не менее. – Он посмотрел на окно часовни, потом в даль и покачал головой. – Погода портится…

– Куда уж хуже, – осклабился Ковалев.

– Дождь сейчас пойдет. Сильный. Река еще выше вздыбится…

Отец Алексий как в воду глядел: не прошло и четверти часа, как хлынул ледяной дождь, положив конец народным гуляньям.