"Стоящие свыше"+ Отдельные романы. Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– Нет.
– Я не знаю истории этого имения. Может, и не предок. Но в имении наверняка тоже сохранились его книги.
Так вот почему название «Горький Мох» всегда о чем-то Волчку напоминало! Имя сказочника! Спаска говорила, что имение принадлежит Змаю. Наверное, там он и нашел ту самую книгу сказок (которые Волчок давно знал чуть ли не наизусть). Интересно, а сказки эти господин чудотвор читал? О злых духах, отнимающих у людей сердца?
– Я знаю наизусть не так много стихов этого поэта, но три-четыре мог бы припомнить… – продолжал Красен. – Например, вот такое:
НеВолчок кивнул: а почему бы и нет? Если сам он все равно не сможет подобрать слов для нее…
– Подходит?
– Вполне, – кивнул Волчок.
– Тебе понравилось? – улыбнулся Красен.
– Какая разница? Главное, чтобы понравилось ей, – проворчал Волчок. Говорить о том, что он ничего не понимает в стихах, ему не хотелось.
– Это очень раннее стихотворение, датировано восемьдесят пятым годом до начала эры Света – предположительно, поэту в это время было лет шестнадцать или семнадцать. Написано оно по распространенному в то время канону. Те времена были культурным расцветом Млчаны… – Красен вздохнул и спросил: – Продиктовать?
– Не надо, я запомнил. Стихи легко запоминаются.
– Ты все запоминаешь вот так, на лету? – Красен насадил мясо на вертел и направился к очагу.
– У меня такая служба. Не вы ли назвали меня лучшим секретарем Млчаны?
– Послушай, а ты любишь читать? – Красен остановился на полпути и посмотрел на Волчка.
– Смотря что.
– Я бы достал для тебя сказки, написанные этим поэтом. Но только между нами – Огненному Соколу знать об этом не нужно.
– Не надо. Я не люблю сказки. – Волчок выдержал пристальный взгляд чудотвора. – И мне вовсе не хочется скрывать что-то от Огненного Сокола. Тем более книги с грифом «Сжечь».
Взгляд Красена был слишком долгим. Надо было ответить иначе! Надо было попросить эту книгу! Он что-то проверил, этот хитрый человек. Он проверил, не читал ли Волчок эти сказки, хотя сначала показалось, что он хочет убедиться в благонадежности нового секретаря. Пожалуй, с ним надо быть еще осторожней, чем с Огненным Соколом!
7 июня 427 года от н.э.с.
Йера проснулся в своей постели, но не мог вспомнить, как в ней оказался. Такое было с ним впервые, и ощущение
Йера едва не забыл, что на сегодняшнее утро Горен договорился о встрече с магнетизером. Он не помнил, в котором часу была назначена встреча, а потому собрался ехать к Горену немедленно. Кто знает, что расскажет этот человек? Возможно, полученные материалы впоследствии удастся приобщить к расследованию (впрочем, в этом Йера сомневался, им двигало любопытство).
Дара тоже не выказал ни удивления, ни предполагаемой иронии в отношении вчерашнего, но с его стороны это было бы фамильярностью, а потому Йера спросил напрямую, как именно Дара довез его до дома. Шофер искренне удивился вопросу, но ответил:
– Да как обычно. Вы сели в машину и сказали, что мы наконец-то едем домой.
– И… ничего странного ты не заметил?
– Вы подремали немного в дороге, но разве это странно, раз время шло к полуночи?
Дверь в комнаты Горена была не заперта, а в спаленке у изголовья его постели сидела на табурете «эманципантка» по имени Звонка, босиком и в халатике на голое тело. На Йеру она взглянула с ненавистью и даже не поздоровалась. На лбу у Горена лежала мокрая салфетка, его бил озноб, и такой сильный, что это было заметно от двери. Йера решил, что у парня горячка.
– С добрым утром, судья, – выговорил Горен.
Звонка снова оглянулась.
– Что вам еще нужно? – сквозь зубы спросила она, делая ударение на слове «еще».
– Помолчи, – грубо оборвал ее Горен и, вынув руку из-под одеяла, чуть отодвинул Звонку в сторону, чтобы она не загораживала его от Йеры. – Сбегай лучше в лавку, ни чая, ни сахара нет.
Йера был уверен, что девушка возмутится столь неделикатному обращению, но она безропотно поднялась и уверенным материнским жестом поправила одеяло.
– Надеюсь, ты не успеешь напиться до моего возвращения, – улыбнулась она Горену и снова взглянула на Йеру с ненавистью.
– Иди, сказал, – проворчал на это Горен.
А когда Звонка вышла и закрыла за собой дверь в спальню, он кивнул на табуретку и спросил с жалкой, вымученной улыбкой:
– Правда, она хорошенькая?
Йера согласился, не зная, можно ли беспокоить горячечного больного и стоит ли садиться рядом с ним без опасения подцепить инфлюэнцу или ангину.
Впрочем, улыбка быстро сползла с лица Горена, словно на этом кончились и его силы, и оптимизм.
– Может быть, стоит позвать доктора? – неуверенно спросил Йера. – У вас есть семейный врач?
– Да что вы, судья… Откуда у меня деньги на семейного врача?
– Насколько я знаю, ваша семья не бедствует… Или ваш дядя злоупотребляет опекунством?
– Нет, я сам не беру у него деньги, чтобы ему не пришло в голову лезть в мою жизнь. Но вы не беспокойтесь, это скоро пройдет. Горячий чай с пирамидоном хорошо лечит похмелье.
О похмелье Йера не подумал. Ему, конечно, случалось напиваться пьяным и утром чувствовать недомогание, но это никогда не напоминало тяжелую болезнь.