"Стоящие свыше"+ Отдельные романы. Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Змай нисколько не стеснялся своего пиджака, надетого на голое тело, коротких брюк и босых ног. И Йоке это нравилось, как нравилось то, что на них оглядываются с удивлением и даже с возмущением. Они прошли через парк к рынку, миновали ряды со снедью, где с селянками шумно торговались домохозяйки и кухарки, и вышли к вещевым лавочкам, деревянным, с облупившейся краской и покосившимися дверьми. Йока никогда в них не заходил, ему и в Славлене-то редко покупали готовую одежду, только обувь: мама любила менять портных, но терпеть
В лавке было темно – маленькое окошко пропускало не много света, а тусклый солнечный камень под потолком толком не освещал стен, на которых был развешан и расставлен товар: от нижнего белья до картин и фарфоровых статуэток (неприлично дешевой мазни и слащавых собачек и пастушек).
– Любезный, – Змай положил локти на прилавок, заглянув лавочнику в глаза, – я хочу одеться поприличней.
Лавочник был толстым, даже, пожалуй, жирным, но проворно выскочил из-за прилавка, походя дав подзатыльник щуплому мальчишке-подручному.
– Начнем с ботинок? – с воодушевлением начал он, оглядев Змая с головы до ног.
Змай посмотрел на подставку, где толпились лаковые остроносые ботинки, которые носят деревенские модники, брезгливо поморщился и ответил:
– Нет, пожалуй, с сапог… А еще лучше с носков.
– Проигрался? – лавочник понимающе подмигнул Змаю.
Змай ничего не ответил и демонстративно глянул в окно.
Из лавки они вышли через час, и теперь Змай ничем не отличался от мастеровых или рабочих Славлены: в добротном пиджаке с жилеткой и в темно-синих штанах, заправленных в высокие, крепкие сапоги. Не хватало только кепки – почему-то летом рабочие всегда надевали кепки. В матерчатой сумке через плечо Змай нес смену белья, стеганый ватник и брезентовую плащ-палатку.
Возле бочки с пивом в стороне от входа в парк он остановился и вопросительно глянул на Йоку:
– Не хочешь?
– Чего? Пива? – Йока прыснул.
– Не вижу ничего смешного.
– Это такая же гадость, как и хлебное вино?
– Никакого сравнения. В хлебном вине есть хоть какая-то польза, от пива один только вред.
Они пристроились в хвост небольшой очереди рабочих со станции, одетых примерно так же, как и Змай. Опрятная женщина в белом фартуке, разливавшая пиво в большие стеклянные кружки, время от времени покрикивала на тех, кто плевал на землю и сорил.
Змай взял две большие кружки с белыми шапками пены, и женщина пристально осмотрела Йоку, прежде чем дать Змаю сдачи с полулота.
– Не рано ли ребенка приучаешь, папаша?
Змай не стал отвечать и подмигнул Йоке. Они отошли в тень деревьев, к ограде парка, и сделали по глотку. Йоке пиво не очень понравилось, но он нашел, что из «взрослых» напитков это лучше и виноградного, и тем более хлебного вина.
Из парка доносились звуки тяжеловесного вальса – духовой оркестр перебрался ближе к карусели.
– Хорошее пиво, –
– Что ты сказал? – переспросил Йока.
– Я говорю, богато живет Славлена.
– Отец говорит, это оттого, что чудотворы поддерживают социал-демократов. Регулирование экономики в сторону соблюдения социальных гарантий, прогрессивная шкала налогов… И местная благотворительность еще.
– Ну-ну, – Змай поморщился.
– Ты не согласен?
– Отчего же… С этим нельзя не согласиться. Справедливое устройство. Интересно, что бы стало с этим миром без солнечных камней?
– Как что? Без солнечных камней наступит эра мрака, нищеты и невежества. И люди снова будут вынуждены добывать хлеб насущный в поте лица…
– И я о том же. Все богатство этого мира – это энергия чудотворов. Отними у него эту энергию, и уютный мирок рухнет. Вот придет Веч… Враг и порвет в клочья границу миров.
– Змай, а почему прорыв границы миров погасит солнечные камни?
– Потому что исчезнет единое энергетическое поле, которое держат аккумуляторные подстанции чудотворов. Это сложный вопрос. Для этого мало естествознания, тут нужно оперировать понятиями теоретического и прикладного мистицизма. Но если хочешь…
– Йока! – прервал его вдруг удивленный возглас со стороны ворот парка.
Йока повернул голову и увидел Инду Хладана, которого меньше всего думал здесь встретить. Он был в форменной куртке, но фривольно расстегнутой, и все еще опирался на трость.
Чудотвор подошел ближе, и Йока про себя усмехнулся: пусть расскажет отцу, чем он занимается и с кем проводит время. Отец демократ, ему это должно понравиться.
– Йока, что я вижу? – Инда спрятал улыбку и укоризненно покачал головой.
– Привет, Инда, – ответил Йока, но тот не ответил, пристально разглядывая Змая. И Йоке показалось, что более всего чудотвора заинтересовал ожог в форме трехлучевой звезды. Змай тоже смотрел на Инду Хладана как-то странно. Они словно обменивались мыслями, как будто молча говорили о чем-то, о чем Йоке знать не положено.
– Ты пьешь пиво? Аяяй! – наконец вяло сказал Инда – впрочем, не глядя на Йоку.
– А это разве запрещено законом?
– Нет, конечно. Но кроме закона есть еще приличия и положение в обществе. Ты не думал об этом?
– Может быть, ты нас представишь друг другу? – спросил Змай, тоже не глядя на Йоку.
– Это Инда Хладан, друг нашей семьи, – с готовностью ответил тот и повернулся к чудотвору: – А это мой друг, его зовут Змай.
– Мне, несомненно, очень приятно, – задумчиво кивнул Инда, – но, к сожалению, я не могу пожать руку новому знакомому…
Он кивнул на трость в правой руке.
– Мне повезло больше, – ответил Змай, показывая глазами на сломанную левую руку, – но я редко напрашиваюсь в друзья чудотворам.