Страх Мудреца. Дилогия

Ротфусс Патрик

Холодный узел начал завязываться в моем животе.

Я предполагал, что Маер примет правду более легко, чем это оказалось на самом деле.

– Именно так, ваша светлость.

Я солгал ему, и я говорю вам правду.

Так как он думал, что я не более чем холостой молодой лорд, он позволил мне смотреть, как он делал ваше лекарство.
– Я поднял янтарный флакон.

Солнечный свет преломился в радугу на стекле.

Алверон оставался неподвижным.

Его обычно

ясные глаза затуманились от замешательства и боли.

– Я просил доказательств, а ты рассказываешь мне историю.

Кадикус был верным слугой на протяжении десятка лет.

Тем не менее, я выслушаю то, что ты скажешь.
– Его тон подразумевал, что это будет короткое, недоброе внимание.

Он протянул руку за флаконом.

Я почувствовал, как маленькое пламя гнева загорелось внутри меня.

Это помогло облегчить холодный страх, поселившийся в моем желудке.

– Ваша светлость хочет доказательств?

– Я хочу моё лекарство!
– отрезал он.

– И я хочу спать.

Пожалуйста, да...

– Ваша светлость, я не...

– Как ты смеешь прерывать меня?
– Алверон изо всех сил пытался сидеть прямо в своей кровати, его голос неиствовал.

– Ты заходишь слишком далеко!

Выметайся сейчас же, и я буду по прежнему считать твои услуги сохраненными за тобой.
– Он дрожал от ярости, а его рука по-прежнему тянулась за флаконом.

Наступил момент тишины.

Я протянул пузырек, но не успел он схватить его, я сказал: - Вас недавно вырвало.

И рвота была молочно-белой.

Напряжение в комнате резко возросло, но Маер лежал неподвижно, когда он услышал то, что я сказал.

– Ваш язык чувствует себя толстым и тяжелым.

Ваш рот сух и наполнен странным, острым вкусом.

У вас тяга к сладкому, на сахар.

Вы просыпаетесь среди ночи и находите, что вы не можете ни двигаться, ни говорить.

Вы поражены параличом, с коликами и беспричинной паникой.

Пока я говорил, рука Маера медленно отодвигалась от флакона.

Выражение его лица было уже не яростным и гневным.

Его глаза казались неуверенными, почти испуганными, но они были снова прояснились, как если бы страх пробудил уснувшую осторожность.

– Кадикус сказал тебе,- сказал Маер, но он казался совсем не уверенным.

– Будет ли Кадикус обсуждать детали вашей болезни с незнакомцем?- спросил я многозначительно.

– Я беспокоюсь за вашу жизнь, ваша светлость.

Если я должен нарушить приличия, чтобы спасти её, я сделаю это.

Дайте мне две минуты, чтобы говорить, и я дам вам доказательство.

Алверон медленно кивнул.

– Я не собираюсь утверждать,

что точно знаю, что это такое.- Я показал на флакон.

Но большинство из того, что отравляет вас, является свинцом.

Этим и объясняются судороги, боль в мышцах и внутренних органах.

Рвоты и параличи.

– У меня не было паралича.

– Хм.- Я посмотрел на него оценивающим взглядом.

– Это удачно.

Но там не только свинец.

Я предполагаю, что он содержит достаточное количество офалумов, которые не совсем ядовитые.

– Что же это тогда?

– Это больше не лекарство, а наркотик.

– Что же это тогда?- отрезал он.

– Яд или лекарство?

– Ваша светлость когда-либо принимал опиум?

– Однажды, когда я был моложе, чтобы уснуть, совладав с болью от сломанной ноги.

– Офалумы аналогичны наркотикам, но их, как правило, избегают, поскольку они вызывают сильное привыкание. Я сделал паузу.

– Его также называют смолой Деннера.

Маер побледнел при этом, и в этот момент его глаза стали почти совершенно чистыми.

Каждый знает о сладкоедах.

– Я подозреваю, он добавлял их, потому что вы нерегулярно принимали лекарство,- сказал я.

– Офалум вы жаждете в то же время, как ослабление боли.

Это также объясняет вашу тягу к сахару, вашу потливость, и любые необычные сны, которые у вас были.

– Что еще он положил сюда?
– Я размышлял про себя.

Вероятно, сшейкорень или маннум, чтобы препятствовать вам блевать слишком много.

Умно.

Умно и страшно.

– Не так уж умно.
– Маер выдавил из себя улыбку.

– Он не успел убить меня.

Я колебался, а потом решил рассказать ему правду.

– Убить вас было бы просто, ваша светлость.

Он мог легко растворить достаточно свинца в этом флаконе, чтобы убить вас.
– Я поднял его к свету.

– Полученного достаточно, чтобы сделать Вас больным, не убивая или парализуя вас, что является более трудным.

– Почему?

– Зачем меня отравлять, если не собираешься убить?

– Ваша светлость имеет больше шансов разгадать эту загадку.

Вы знаете больше о вовлеченной сюда политике.

– Зачем меня вообще отравлять?
– Маер казался искренне озадаченным.

– Я щедро плачу ему.

Он член двора и пользуется огромным уважением.

Он имеет свободное право на занятия своими собственными проектами и путешествует, когда пожелает.

Он жил здесь много лет.

– Почему именно сейчас?
– Он покачал головой.

– Я говорю тебе, это не имеет смысла.