Страх одиночества
Шрифт:
— Ты не можешь оценивать свое состояние объективно. Я позвоню Мари-Роз. Может быть, она выпишет тебе что-нибудь успокоительное.
— Думаю, у Мари-Роз найдется ночью занятие поувлекательнее, чем тащиться к тебе через весь город, чтобы выписать успокоительное глупой женщине!
— Возможно, но это мои проблемы, Валери. Итак, — Маноло был непреклонен, — какую спальню ты выбираешь?
12
Она выбрала ту, что была напротив, — просто потому, что та ей сразу подвернулась. Комната была обставлена дорого,
Словом, все здесь располагало к тому, чтобы сладко спать. И с удовольствием просыпаться.
Маноло внес вещи, положил их на серебристо-серое кресло, стоящее в углу спальни, и присел рядышком с Валери на кровать. Ей все еще было не по себе…
— Я позвонил Мари-Роз, — сказал он, с беспокойством поглядывая на Валери. — Сейчас принесу тебе поесть. Если я правильно помню, ты с утра ничего не ела. Но для начала приготовлю-ка я тебе успокаивающую ванну. У тебя могут оказаться ушибы.
Он исчез в ванной. И вскоре Валери услышала шум льющейся воды. Неожиданно ею овладело смущение.
— Ты не должен так носиться со мной, Маноло! — запротестовала она. — Я же не инвалид, в конце концов!
— Знаю, — послышалось из ванной. — Но мне хочется с тобой носиться. Мне это нравится.
Майлзу тоже это нравилось поначалу, с горечью вспомнила Валери. Бывший муж буквально пылинки с нее сдувал, когда они только познакомились. Все было хорошо, пока не закончился медовый месяц. А потом он ленился даже открыть для нее дверь, не говоря уж о том, чтобы принести стакан воды, когда она плохо себя чувствовала.
Как долго продлится энтузиазм Маноло? Пока она не согласится делать то, что он хочет? Или и после этого он продолжит какое-то время изображать Прекрасного принца, поскольку свыкнется с ролью? Месяца четыре он выдержит — это уж наверняка.
Опомнившись, Валери чуть не зарычала на себя. Временами она ненавидела себя за свой, цинизм. Почему бы ей не стать такой, как Мари-Роз? Спокойной, полной оптимизма, невзирая на сложности жизни.
Маноло просунул голову в дверь спальни.
— Мари-Роз сказала, что будет через полчаса. Так что, мадам, прервите свои размышления и полезайте в ванну. Или желаете, чтобы я вам помог? — добавил он с веселой улыбкой.
Валери поспешно поднялась.
— Я сама дойду.
— Вот и прекрасно, — отозвался Маноло, выходя из спальни.
Через некоторое время Валери уже нежилась в ванне. После купания она надела любимые ночную рубашку и пеньюар — подарок Жанетт на день рождения. Шелковая рубашка, с узкими бретельками и прелестным кружевом, окутывала ее подобно облачку. Пеньюар из той же ткани был мягкий и удобный, с рукавами до локтя.
Когда Валери смыла с лица макияж и расчесала влажные волосы, завязав их в простой хвост на затылке, то стала похожей на школьницу. Тщательно
Выйдя из все еще окутанной паром ванной, Валери увидела, что Маноло вернулся в спальню. Она сразу поняла, что новый облик возлюбленной пришелся ему по душе. А ведь он просто смотрел на нее — правда, смотрел не отрываясь. Его взгляд скользил по влажным волосам, едва прикрытой груди, по босым ногам… Валери никогда не думала, что ступни ног могут быть настолько чувствительны. Но так сладко было ощущать мягкий, пушистый ворс ковра! Глаза Маноло наконец вернулись к ее лицу.
— Ты выглядишь намного лучше. Нет синяков?
Он опустился в кресло, стоящее неподалеку от кровати. Включил лампу.
— Есть… на бедре и на плече. И пожалуйста, будь добр, не проси, чтобы я их тебе показала, — быстро предупредила она, приходя в трепет при мысли о том, что придется снимать одежду под его ласковым, ждущим взглядом.
К тому же Валери не надела трусики. Она никогда их не надевала перед сном. И теперь ей не хотелось, чтобы он подумал, будто это было сделано специально для него. Маноло пообещал не прикасаться к ней ближайшие несколько дней, и, кажется, это было правильное решение — оно давало им возможность проверить свои чувства.
— Да я и не собирался, — примирительным тоном произнес он. — Вот, еду тебе принес. Не стал делать ничего основательного — бутерброд с ветчиной и помидорами и какао. Я бы принес круассаны, зная, что ты их любишь, но, как на зло, они кончились. Завтра куплю дюжину.
— Совсем не обязательно, — быстро сказала Валери. — Я легко смогу выжить и без круассанов. Глядишь, даже немного похудею.
— И не думай об этом! Ты мне нравишься такой, какая есть.
Валери решила, что и от комплиментов можно устать.
— Это говорит мой добрый друг? Или же отвергнутый любовник пытается снова подобраться к моему телу?
Маноло немного поразмыслил.
— Нет, я просто сказал правду. Ты сейчас прекрасно выглядишь. Терпеть не могу худых женщин!
— Ну, мне еще далеко до худобы, Маноло. — Вот и прекрасно.
В это время раздался звонок в дверь, прервав их разговор.
— Доедай бутерброд и ложись в постель, — скомандовал Маноло. — А я впущу Мари-Роз и расскажу ей, что случилось, потом она зайдет к тебе. Так что у тебя есть еще несколько минут.
Валери последовала его совету. Правда, еда не лезла в рот, и она с трудом заставила себя прожевать кусок бутерброда. На какао ее уже не хватило. Маноло забрал поднос, когда вошел в спальню вместе с врачом, но, слава Богу, ничего не сказал. Представив женщин друг другу, он тактично вышел, тихонько закрыв дверь спальни.
Валери незаметно рассматривала Мари-Роз. Высокая, с короткими темными волосами и худым костистым лицом, она выглядела старше, чем была на самом деле. На первый взгляд она казалась некрасивой, но в ее внешности было что-то неординарное. Валери подумала, что Мари-Роз принадлежит к числу женщин, которые с возрастом только хорошеют. Держалась она с чарующей непринужденностью.