Страх во тьме
Шрифт:
Шнитке бешено жестикулировал, едва не задевая меня кряжистыми ручищами.
– У меня самого в голове не укладывается, КАК это возможно! Но что я сделаю с истинной?
По моей спине холодной мерзкой скользкой ящеркой пробежал противный испуг. Всё, что непонятно, всегда пугает. Эта аксиома общеизвестна. А тут тем более...
– Что, сердечко ёкнуло?
– торжествующе позлорадствовал Ральф.
– А ты же не из трусливых, приятель. Представь, ЧТО я чувствовал ночью, один на один с этой тварью... А ведь я никогда не боялся ни одного
– Ещё бы! Если этот волчара умеет превращаться в невидимку, растворяться в воздухе и совершать акробатические прыжки, то само время записать его в команду мобильного спецназа! Какие у тебя соображения?
– Да никаких!
– выпалил немец. Было видно, что выговорившись, поделившись со мной, ему здорово полегчало.
– Ох, не зря я везде езжу вооруженным. Не зря. Знал же, что рано или поздно может пригодиться... Ты лучше предупреди свою железную подружку и остальных молокососов. К тебе они, вроде, прислушиваются. Не дай Бог, эти раздолбаи решат ночью свалить из замка!
Я стиснул челюсти.
– Верно. Кое у кого на подобную авантюру мозгов вполне хватит. Ты считаешь, что этот волк представляет опасность для людей? Он может укусить?
– Укусить? Кх-м. Да такой сожрёт и не подавится.
Обалдевший от слов охотника, я вытаращил глаза. Вот так номер. Волк-людоед! И где? В глухой, английской, тихой, как болото, глубинке! А с другой стороны, где ещё подобное возможно? Ну не в городе же. В городах свои звери... И тут меня что-то кольнуло. Что-то очень важное... Я не успел, как следует ухватить возникшую мысль за хвост, как Ральф окончательно меня добил.
– И... Самое главное, Алекс. Я ещё не всё сказал. Ты только держись и не думай, что я свихнулся. Я вполне серьёзно. Этот... Волк, так сказать... Ну... Он... Короче, этот волк ходит на двух задних лапах!
Моя челюсть со свистом устремилась навстречу ботинкам.
_________________________________________________________
Энтони Коннор по праву гордился своими выдержкой и терпимостью. Однако он никогда ни думал, что наступит момент, когда его железное хладнокровие и безграничное терпение дадут столь ощутимую трещину... Трещину, грозящую обернуться самым настоящим крахом всех личных принципов и моральных устоев.
Сей момент стремительно наступал и приближался.
– Вы такой милый, обходительный старичок, просто душка! Вы являете собой образец подлинного национального духа и патриотизма. А я просто без ума от людей, наделённых чувством собственного достоинства и любовью к отчизне!
Беззвучно простонав сквозь зубы, Коннор с апломбом воззрился на невысокого лорда Герберта Уэнрайта. Нахальный аристократишка уже битый час неотрывно таскался за старым дворецким по всем залам и коридорам замка, делая завуалированные намёки. Коннор стоически терпел... Ну не посылать же столь важную дворянскую персону в открытую куда подальше? Впрочем, Энтони не сомневался, что при удобном случае лорд всенепременно
Теперь Коннор на собственной шкуре испытал, каково было Дону чувствовать на себе вожделённый взгляд Уэнрайта. Энтони искренне жалел, что тогда жёстко выговорил молодого человека. Как он глубоко заблуждался...
Лорд вовсю кокетничал, строя возмущенному до нельзя дворецкому подкрашенные глазки, жеманно хихикал и не уставал семенить за быстрой поступью Коннора, кутаясь в шёлковый шарфик.
– Мистер Уэнрайт, сдаётся мне, что человеку вашего положения негоже проводить свободное время в компании обыкновенного мажордома. Это недостойно лорда!
– Ой, ну что вы такое говорите, дорогой мой! Я человек крайне простых нравов и не нахожу ничего зазорного в общении со слугами. Я лишён всяческих устаревших предрассудков!
Несуразная парочка разминулась с уставившимся на них ОЧЕНЬ подозрительным взглядом остекленевших глаз пребывающего навеселе Мастерса и остановилась напротив большущего, прямоугольной формы зеркала. Оправленное в серебряную раму, зеркало выглядело очень старым. Вдоль рамы бежала витиеватая вязь непонятных символов. Коннор провёл пальцем по поверхности стекла, оставляя отчётливый развод в тонком слое серой пыли.
Герберт поражённо уставился на Коннора.
– Пыль? Поверить не могу, дорогуша! Зеркало стоит на самом видном месте и тут на тебе - пыль. Нехорошо получается!
– Вы правильно всё подметили, сэр, - дворецкий скорбно поджал губы.
– И впрямь... Пыль! Приношу свои извинения, мистер Уэнрайт. Как видите, пока мы не справляемся со своими обязанностями в полной мере, как то должно быть. Увы.
Чихнув и приложив к напудренному носу щедро политый духами кружевной платочек, Герберт сдавленно произнёс:
– Кошмар, я просто задыхаюсь от этой пыли, старина. Пройдёмте дальше, я совсем не могу дышать...
Лорд картинно закашлялся. Сохраняя на физиономии (с огромным трудом!) невозмутимую мину, Коннор осведомился:
– Позвольте узнать, сэр, как вам понравился обед?
– О, он был просто чудесным! Великолепные кушанья, великолепная компания, столько красивых мужчин... Я уже не жалею, что мы застряли здесь, вдали от благ цивилизации. Мне у вас страшно нравится! Вы же так добры к нам... И мистер Стокман такой симпатичный, деловой человек! Вы не находите?
– Доставлять вам радость, сэр, наша наипервейшая задача, - уклончиво ответил Энтони.
– Я надеюсь, что в дальнейшем, когда мы откроемся, вы не раз остановитесь в Стиллхолле!
Никогда ещё дворецкий ТАК не кривил душой!
– А где располагается ваша комната, милый мой старичок?
– неожиданно, прямо в лоб спросил Герберт, пожирая Коннора голодными глазами.
Энтони оторопел. Да, он и предположить не мог, что на старости благородных седых лет будет подвергаться грязным домогательствам со стороны гея-аристократа.