Страх во тьме

Шторм Максим

Отбрасывая на каменные стены и угрюмый потолок чёрные тени, Трейси звонко цокала подбитыми каблуками по гранитным плитам пола. Уткнувшись, в конце концов, в тупик, девушка повернула налево и остановилась перед прочной на вид дверью. Трейси несколько раз ударила по двери носком «казака» и стала ждать. Ждать пришлось не долго. Послышались приглушенные шаги, грубое ворчание и дверь распахнулась во всю ширь.

– Наконец-то ты заявилась, несносная мелкая дрянь! Ну, сейчас я тебе всыплю, так всыплю... Будешь знать, как пропадать незнамо где целые сутки! Не думай, что

этот урод меня сильно испугал! Да я таких, как он...
– над Трейси навис внезапно замолчавший мужик в одних трусах и майке. Наступившее молчание объяснялось, видимо, тем, что хозяин комнаты разглядел, КТО стоит на пороге его жилища.
– Э - э... Да ты не моя непутёвая доченька... Ты кто такая, мать твою?

Трейси вызывающе буровила мужика взглядом зелёных, опасно горящих глаз. Вот ты, значит, каков весь из себя... Толстый, с нависающим над латаными семейными трусами брюхом, с трудом прячущимся под до треска натянутой майкой, двойным подбородком и колючими свиными глазками. Физиономия повара была в скверном состоянии: расквашенные, чуть поджившие мясистые губы, сине-зеленые синяки под бараньими очами, распухший нос... Алекс хорошо поработал над внешним видом этого борова, одобрила Трейси.

– Ты чё, не понимаешь? Спрашиваю ещё раз, дамочка, ты кто такая?
– Хэтфилд рыгнул, обдав Трейси винным перегаром.

– Я пришла к вам в гости, - старательно улыбаясь, процедила Трейси.
– Вы не против?

Толстяк озадаченно поскрёб лысеющий череп. Трейси почти слышала, как в голове этого дегенерата со скрипом вращаются ржавые шестерни и гайки, заменяющие мозги.

– Эге, да ты ещё совсем молоденькая!
– обрадовался Хэтфилд, как следует рассмотрев незнакомую девчонку.
– Какая у нас хорошенькая мордочка (Трейси предусмотрительно начисто смыла грим)! В гости, говоришь, пришла? Ну, ну, заходи, будь как дома, хе-хе.

От идиотской улыбки у Трейси свело челюсти. Она едва сдерживалась, чтобы не впиться в жирную глотку этого извращенца. Подумать только, ужаснулась Стюарт, Герти почти всю жизнь вынуждена терпеть рядом с собой эту... эту отвратительную, жирную, небритую, вонючую образину! Представив пахабные, волосатые лапы повара на тоненькой девочке, Трейси затряслась от злости и гнева. Терпеть постоянные побои, унижения и пошлые притязания? Жить с ЭТИМ? Делать этому выродку минет?!

Трейси чуть не сорвалась, чудовищным усилием воли погасив пламя ярости.

– Ну что же ты, лапочка, заходи. Папуля тебя не обидит, - Хэтфилд от возбуждения тяжело дышал, восприняв нежданно-негаданное появление этой девочки как нечто само собой разумеющееся.

– А, может, займёмся этим прямо здесь и сейчас?

– Чем же это?
– вылупился толстяк, уперев руки в дверной косяк.

– Вот этим, - с мраморным лицом Трейси рванула вниз «молнию» кожаной куртки. Распахнув «косуху», Стюарт продемонстрировала офигевшему повару маленькие упругие полушария грудей. Глазки Хэтфилда тот час съехались в кучку. ТАКОГО продолжения знакомства он никак не ожидал!

А вот такого - уж точно. Размахнувшись, Трейси со всей накопленной злости саданула повара

кулаком в нос. Из опухших ноздрей тут же брызнули две алые струйки, оросив грязную майку толстяка. Взвыв, Хэтфилд схватился за нос, в надежде остановить кровь. Трейси тем временем не дремала. Её нога мелькнула как молния, всаживая носок сапога в пах «жирного борова»... Раз, другой, третий! Ревя от боли и бессильной злобы, повар грузно брякнулся на колени.

– К-куда же т-ты бьёшь, мразота-а-а?..
– провыл толстяк, держась за причинное место. В затуманенную болью и паникой буйную головушку закралась мыслишка о всеобщем заговоре против его бедной персоны. Каждый встречный-поперечный норовит врезать ему по морде и отбить все причиндалы!

Ухватившись руками за верх двери, Трейси легко подтянулась и ударила обеими ногами по окровавленной харе. Сила удара была такова, что повар влетел обратно в свою берлогу и бесчувственно сомлел на полу, раскинув в разные стороны волосатые руки. Нос его был неестественно свёрнут на бок.

Безжалостно хлопнув напоследок дверью так, что стены содрогнулись, Трейси с глубоким чувством выполненного долга поспешила прочь...

Стюарт очень удивилась, застав под дверью своего номера Джессику Веласкес. Испанка старательно заглядывала в замочную скважину. Она настолько увлеклась подсматриванием, что даже прозевала появление Трейси.

– Кх-м... Это как понять, как посягательство на личную жизнь?
– Стюарт мило улыбнулась.

– Ой!
– испуганно отпрыгнула Джесс. Вид у неё был несколько растерянный и виноватый. Однако Трейси не собиралась давать ей спуску.

– Кто дал тебе право подсматривать? Это моя комната. МОЯ. Что ты надеялась увидеть?

– Ничего, ничего особенного, - лепетала Джесс, густо краснея в блеклом свете масляных фонарей.
– Я... Я решила проверить, всё ли у тебя в порядке. Ты сегодня вся какая-то перевозбуждённая. Вся на нервах! Мы с Сашей беспокоились за тебя... Вдруг тебе взбредёт в голову натворить что-нибудь э-э-э...

– Беспокоились за меня? И кинули жребий, кому выпадет честь посмотреть, чем это я таким противозаконным могу заниматься в своей комнате?
– ядовито подсказала Трейси.
– А вдруг я мастерю атомную бомбу, чтобы разнести чёртов замок по кирпичику? Или затачиваю нож, чтобы прирезать втихую парочку другую недоумков?

– А вдруг?

– К твоему сведению, милашка, я умею держать себя в руках. Но... Сдаётся мне, ты больше надеялась застукать, как я занимаюсь скорее чем-нибудь этаким... Неприличным. А то и хотела увидеть меня голенькой... Я права?

Джессика, зардевшись, как кумач, отчаянно защищалась.

– Да ты что о себе возомнила? И как ты смеешь обвинять меня в подобном? Я не страдаю сатириазом... А ты уже напридумывала чёрт знает что! У тебя вообще есть мозги? Нет, вы только послушайте её...

– Ну-ну, что дальше?

– Слушай, ты какая-то странная, - собравшись с духом, словно вынесла обвинительный вердикт Джессика.
– Нет, нет, ты не обижайся, но что есть, то есть. Я, знаешь ли, привыкла говорить правду в глаза.