Страх во тьме
Шрифт:
Я внимательно вгляделся в честные глаза юноши, который искренне недоумевал над этими вопиющими, кричащими фактами.
– Колин. Ты задал правильный вопрос.
_______________________________________________
Сложившаяся ситуация отчётливо отдавала некой хитроумной, грамотно спланированной мистификацией. А что прикажете думать? Ни на один вопрос, заданный мне Колином, я не мог дать ни одного вразумительного ответа... Меня так и подмывало извлечь содержимое спрятанной под кроватью дорожной сумки. Мне то и дело приходилось напоминать себе, что поспешные действия ещё ни к чему хорошему ни приводили.
Скрупулёзно
Под рукой у меня лежала снятая со стены обнаженная дага. На всякий случай. Случаи-то разные бывают. Кто знает, чем теперь грозят бесконечные сумрачные коридоры Стиллхолла? Или, точнее, кем... Я хорошо помнил слова Шнитке, уверяющего, что волчьи следы обрывались возле рва, а потом начинались совсем в другом месте. Что же получается? Что волчара не нырял в ров, а каким-то невероятным образом ПЕРЕПРЫГИВАЛ добрых десять метров? А в свете последних событий плюс ещё и лихо штурмовал стены? На двух-то ногах?! Почему я так спокойно говорю о нелепице вроде вертикального передвижения серого хищника? Да наверно потому, что мой зрелый разум современного человека отказывался верить в подобную чушь! Да, я верил Ральфу, но и... Нет, не могу сказать. Но против фактов тоже, как известно, не попрёшь. Так что я должен был думать, в конце-то концов?
Я опустил стакан на пол, прикрывая глаза. И тут меня буквально ошпарил горячий пот. Погодите-ка, если мы не в состоянии понять, как волк очутился в замке, то кто может поручиться, что ОН его покинул? Я судорожно распахнул глаза. Мать моя женщина... Вот это уже действительно страшно. Замок чересчур велик, а зверь выходит ну прямо-таки по-человечески умён. Такому Эйнштейну животного мира спрятаться в громадном Стиллхолле раз плюнуть! А вдруг он уже подкрадывается к чьей-нибудь двери, как в сказке о Сером волке и трёх поросятах? Хищник у нас имеется, а поросята - это мы все. От таких мыслей мне совсем поплохело...
И, будто прочитав мои невесёлые мысли, кто-то сильно постучал в дверь. Мои пальцы автоматически сомкнулись на обмотанной шершавой кожей рукояти даги. Я чертыхнулся. Нервишки пошаливают, да? Так вроде не на войне уже... Я прикусил язык. Даже наедине с собой я редко позволял себе вспоминать о прошлом. Прошлое осталось где-то ТАМ.
Я неспеша подошёл к двери и провернул оставленный в замочной скважине ключ. Спрашивать дрожащим голоском вполне закономерное «кто там?» я не захотел. Вряд ли дикие звери научились
– Э - э... чувак, здорово, - помявшись больше для вида, брякнул Артур. Обведя рукой замерших товарищей, он выдал неожиданные для меня слова: - Мы тут посовещались маленько и пришли к выводу, что в твоей компании нам будет... э - э - э... несколько безопасней, чем поодиночке.
Хрюкнув под нос, я сложил руки на груди. Что-то моя комната, так или иначе, становится детским садом, приютом для обездоленных. На меня молитвенно-просяще таращились Саша, Джесс, Артур, Мартин, Колин (правда, по иной, чем другие, причине) и в некоторой степени Трейси. Маленькая металлистка старательно делала вид, что она здесь мимоходом и с этими ханыгами не имеет ничего общего.
– Ладно, оглоеды, заходите. Только тихо, без криков и шума. Герти спит.
Ломанувшая толпа малолетних чадушек едва не сбила меня с ног. Закрыв дверь, я вернулся в кресло и, примерив важное, сосредоточенное выражение на физиономию, произнёс:
– Рассаживайтесь, чего стоите, как столбы... И рассказывайте, что вы там конкретно порешили на своём школьном собрании.
Трейси вальяжно развалилась во втором кресле на правах моей лучшей подруги и выкатила зелёные глазищи.
– У - у - у!.. Все детишки намочили штанишки. Голодный волк - это тебе не шутка!
Занявший место на прикаминном коврике Артур перекосился от негодования. Колин, Мартин, Саша и Джесс кое-как, тихонечко, стараясь по-честному не шуметь и не разбудить посапывающую Герти, разместились на кровати. Интимный полумрак, негромкий, приятный на слух треск жаркого камина, глубокая ночь, группа молодых людей обоих полов в одной комнате... Романтика, одним словом!
– А тебе, небось, и мочить-то нечего, Стальная Крыса, - Артур всё же не выдержал.
– Трусы всё равно не носишь... Или хочешь сказать, что ничуть не боишься, героиня ты наша?
– С чего ты взял, что я не ношу нижнего белья?
– без дураков удивилась Трейси.
– С того, с чего ещё! Сколько раз я не смотрел на твою задницу, что-то не замечал наличия хоть каких-нибудь трусиков. Ха.
– М-да, ты сегодня на редкость красноречив, дружок. Нервы сдают? Смотреть надо лучше. Просто я ношу настолько узкие стринги, что их практически незаметно.
– Хотел бы я на это посмотреть, крошка!
– Сначала член отрасти, малыш.
– Чего - о - о...
У меня сами собой закатились глаза, и лопнуло и так далеко не ангельское терпение.
– Вы, огрызки, а ну заткнитесь. Все! Трейси, тебя это касается в первую очередь, иначе ты вылетишь отсюда вместе со всеми, как пробка. Слово даю!
Стюарт обиженно надулась. Студенты вытянулись в струнку, осознав, что я не предрасположен к шуткам.
– М-мы молчим, молчим, - пролепетал Артур, стараясь быть ниже травы, тише воды.
Залпом осушив стакан с виски, я застонал:
– Ну и наказание на мою голову... Что вам всем от меня надо?
Саша робко подняла руку.
– Ты не на уроке, говори.