Страхи мудреца. Книга 1
Шрифт:
Я пожал плечами.
— На данный момент я куда больше уверен в своем положении, — признался я. — Достаточно уверен, чтобы позволить себе быть несколько откровеннее прежнего с теми, кто был ко мне добр.
Он снова хмыкнул и положил серебряное кольцо на стол.
— Уверены в своем положении? Ну еще бы!
Он взял в руки белое кольцо.
— К тому же нет ничего удивительно, что вы не знаете, что оно означает.
— Я думал, что кольца бывают всего трех видов, — сказал
— В основном так оно и есть, — сказал Бредон. — Однако обычай дарить кольца восходит к глубокой древности. Простолюдины делали это задолго до того, как это стало забавой знати. И хотя Стейпс дышит разреженным воздухом вершин, как и все мы, происхождения он, несомненно, самого простого.
Бредон положил белое кольцо обратно на стол и скрестил руки поверх него.
— Такие кольца делаются из того, что нетрудно добыть простому человеку. Юный влюбленный может подарить девушке, за которой ухаживает, колечко, сплетенное из молодой травки. Кожаное кольцо означает обещание услуги. И так далее.
— А роговое?
— Роговое кольцо означает вражду, — объяснил Бредон. — Сильную, непреходящую вражду.
— А-а… — сказал я, несколько застигнутый врасплох. — Понятно…
Бредон улыбнулся и поднял белое кольцо повыше.
— Однако это не рог, — сказал он. — Структура не та, и к тому же Стейпс никогда бы не вручил вам роговое кольцо вместе с серебряным.
Он покачал головой.
— Нет. Если не ошибаюсь, это кольцо костяное.
И он протянул его мне.
— Замечательно, — угрюмо сказал я, вертя его в руках. — А что означает костяное кольцо? Что он пырнет меня ножом в печень и спихнет труп в пересохший колодец?
Бредон улыбнулся своей широкой, теплой улыбкой.
— Костяное кольцо означает, что он ваш большой и вечный должник.
— Понятно… — я потер кольцо пальцем. — Должен сказать, что я бы предпочел обещание услуги.
— Это не просто услуга, — сказал Бредон. — По традиции, такое кольцо вырезается из кости усопшего члена семьи.
Он приподнял бровь.
— Сомневаюсь, что этот обычай сохранился до наших дней, тем не менее это позволяет понять общую идею.
Я поднял взгляд, все еще несколько ошеломленный всем происходящим.
— А именно?
— Что такими штуками просто так не разбрасываются. Это не те игры, в которые играют дворяне, и не то кольцо, которое стоит выкладывать напоказ.
Он взглянул на меня.
— На вашем месте я бы спрятал его подальше и хранил получше.
Я бережно опустил кольцо в карман.
— Я вам очень обязан, — сказал я. — Если бы я только мог отплатить…
Он вскинул руку, прервав меня на полуслове. А потом, медленно и торжественно, опустил один палец вниз,
Я улыбнулся и достал фишки.
— Думаю, я наконец начинаю осваивать эту игру, — сказал я час спустя. Я снова проиграл, но на этот раз Бредон обошел меня совсем ненамного.
Бредон отодвинулся от стола и глянул на меня со снисхождением опытного игрока.
— Отнюдь, — сказал он. — Как раз напротив. Вы овладели основами, но самую суть вы упускаете.
Я принялся разбирать фишки.
— Суть в том, что я наконец-то близок к тому, чтобы одолеть вас!
— Нет, — ответил Бредон. — Дело совсем не в этом. Тэк — игра тонкая. Потому-то мне так трудно отыскать людей, которые способны в него играть. Пока что вы прете напролом, как уличный громила. Можно сказать, вы играете даже хуже, чем пару дней назад.
— Нет, ну признайтесь же, — сказал я, — на этот раз я почти что вас одолел!
Он только насупился и властно указал на столик.
Я охотно уселся, улыбаясь и мурлыча себе под нос, будучи уверен, что уж теперь-то я наконец его обыграю.
Ничего подобного. Бредон ходил решительно и безжалостно, не колеблясь ни секунды. Он разнес меня так непринужденно, как вы могли бы разорвать в клочки листок бумаги.
Партия завершилась столь стремительно, что у меня дух захватило.
— Еще раз! — сказал Бредон таким властным тоном, какого я у него еще никогда не слышал.
Я собрал все силы, но следующая партия была еще хуже прежней. Я чувствовал себя щенком, борющимся с волком. Нет, мышонком в когтях у совы. Я даже не пытался бороться. Все, что я мог, — это отступать.
Но даже отступал я недостаточно проворно. Игра окончилась быстрее прежней.
— Еще раз! — потребовал Бредон.
И мы сыграли еще раз. На этот раз я вообще не чувствовал себя живым существом. Бредон был спокоен и бесстрастен, как мясник, орудующий разделочным ножом. И игра длилась примерно столько времени, сколько нужно, чтобы выпотрошить и разделать цыпленка.
Под конец партии Бредон нахмурился и отряхнул руки, словно только что помыл их и хотел стряхнуть с них капли.
— Ну хорошо, — сказал я, откидываясь на спинку стула. — Я все понял. Прежде вы просто играли со мной в поддавки.
— Нет, — ответил Бредон с мрачным видом. — Я хотел вам показать совсем не это.
— Тогда что же?
— Я пытаюсь заставить вас понять эту игру, — сказал он. — Всю игру в целом, не просто баловство с фишками. Суть не в том, чтобы играть лучше всех. Суть в том, чтобы быть отважным. Чтобы быть грозным. Чтобы быть изящным.