Страна Арманьяк. Корсар.

Башибузук Александр

Обер-цейхвахтер* Симеоне, пробежался по батарее, громко стукнул дубинкой по голове ученика канонира, замешкавшегося с запальником, и истошно проорал:

цейхвахтер - офицер морской артиллерии, имевший в своем ведении орудия, станки и снаряды.

– Верхняя батарея левого борта, готова!!!

Я глянул на скатившиеся вниз последние песчинки и скомандовал:

– Залпом, огонь!..

Снопы огня в облаках белого дыма протянулись над водой, резкий грохот

заглушил вопли буревестников. Я довольно кивнул и бросил вытянувшемуся рядом обер-боцману Андерсену:

– К раздаче винной порции и приему пищи приступать. Мне сервируйте в каюте. И пригласите юнкера ван Брескенса с его эскюэ* ко мне на обед. Хватит ему абордажников дрючить... Что? Блюют оные эскюэ? Тогда без них...

эскюэ - оруженосец.

В каюте плюхнулся в свое кресло и прикрыл глаза. Запах кожи, стали и пороха, разбавленный ароматом арманьяка, с оттенком вездесущего трюмного смрада, острые оттенки моря - все это раньше умиротворяло, создавало ощущение домашнего уюта, а сейчас...

Давит что-то и давит на сердце... вот только что, никак не могу понять. По своим крошкам соскучился? Не иначе так... Но ничего...

– Мой господин без настроения?
– Земфира приняла у меня меч, метнулась к комоду и вернулась уже со стопкой полной арманьяка и куском хлеба с паюсной икрой.

– Есть немного...
– я опрокинул в себя рюмку.
– Ты сама как? Не мутит?

– Мой господин...
– сирийка присела в глубоком книксене, а потом рассмеялась и крутнулась в танцевальном па.
– Мой господин, ваша недостойная рабыня родилась на корабле...

Я просто кивнул ей и взяв с ломтя хлеба кусочек икры забросил его в рот. Не мутит - так не мутит, одной заботой меньше...

– Жан...
– сирийка примостилась на ручке кресла и склонилась к моему уху.
– Жан, а зачем ты заставил меня взять свои лучшие платья и драгоценности? Неужели возьмешь с собой на прием к какому-нибудь герцогу? А-а-а... я догадалась, ты просто хочешь всегда видеть меня красивой?

– Ты и без этих побрякушек красивая...
– после паузы сказал я. Признаваться, что везу ее к отцу, отчего-то не хотелось. Но надо...
– Скажи моя ласточка, ты скучаешь по дому? По родным?

Сирийка скользнула мне на колени, прижалась к груди и прошептала:

– Иногда... по маме и отцу... Но когда ты со мной, все горести проходят... А почему ты спрашиваешь?

– Может так случиться, что ты скоро увидишься со своим отцом.

– Так ты...
– Земфира отстранилась, в ее глазах блеснули слезы.
– Ты везешь меня отдавать?

Я покачал головой и прижал к себе девушку:

– Глупая ты... Сама решишь, отправляться с ним или нет. А я приму любой твой выбор...

– Правда?
– сирийка недоверчиво посмотрела на меня.

– Правда. И еще... Я хочу, чтобы ты поняла, ты достойна большего, чем имеешь со мной. Я никогда не смогу взять тебя

в жены, никогда не смогу официально признать наших детей, мало того, может так случиться, что у меня появится жена - увы, даже помимо моего желания. Нам надо подумать, как быть...
– и добавил видя полные возмущения глаза сирийки: - И еще раз, я приму любой твой выбор...

– Ты не будешь меня принуждать?
– Земфира заговорила после долгой паузы, во время которой проницательно смотрела мне в глаза.

– Нет.

– Хорошо, мой господин...
– сирийка улыбнулась.
– Я верю тебе и поступлю по велению своего сердца. А что до всего остального, тобой перечисленного... Знаешь... Мне гораздо важнее твоя любовь. И большего не нужно...

Я поймал ее ладошку и прижал к своим губам. В голове мелькнула мысль, что если сирийка все же решит отправиться со своим отцом, мне ее будет очень не хватать...

– Клятые размазни!!!
– дверь брякнула и громко топая сапожищами, в каюту ворвался Тук.
– Ну ничего, три шкуры спущу со стервецов...

– Не бурчи братец, присядь и лучше налей себе...
– я показал глазами на флягу.
– И вообще, ты о ком?

– Простите, сир...
– Логан узрел Земфиру на моих коленях и сконфузился.
– О ком же еще, об этих лоботрясах, конечно...

– Его милость, ведет речь о своих оруженосцах, наверное...
– Сирийка ловко плеснула арманьяка в стопку и подала Логану.

– Благодарю вас, прекрасная госпожа...
– скотт с поклоном принял рюмку, смешно зажмурил глаза и опрокинул ее содержимое в рот.
– У-ф-ф... о них стервецах... Позорят меня ироды...

– Сир!!!
– в каюту заполошно влетели близнецы.
– Сир!!! В замке на донжоне* спущен ваш флаг, а маяк подает какие-то сигналы. Мы сами видели в подозрительную трубку...

донжон - главная башня в европейских феодальных замках. В отличие от башен на стенах замка, донжон находится внутри крепостных стен.

– Подзорную трубу...
– я машинально поправил Луиджи, а потом вскочил с кресла - Что? Как приспущен?

Уже догадываясь о причине своей непонятной тревоги, вылетел на палубу и уставился на замок. Что случилось с флагом - я так и не рассмотрел, но огонь на маяке действительно бился, словно в истерике. А мгновением позже на стенах замка появились маленькие клубки дыма...

– Сир... Палят из пушек, очевидно, хотят привлечь наше внимание...
– тихо подсказал Тук.
– Время у нас есть, можно...

– Веренвен, лево руля...
– недослушав его, рявкнул я.
– Да шевелитесь, мать вашу...

Что, черт возьми, могло случится? Что? И Фен с Фиораванти, два дня назад сорвались в Гуттен без объяснений? Не дай Бог, что-нибудь с малышками или Матильдой, на кол посажу клятого жида...

Ледяные тиски тревоги не разжимались до самого причала. И так и не разжались...