Страна, которой нет
Шрифт:
Может быть, деза не всплыла именно поэтому. В Евроотделе работал племянник Рустема аль-Сольха. А может быть...
Суджан посмотрел в серовато-коричневое затененное стекло междугороднего автобуса, самого обычного – два этажа багажа, едва работающий кондиционер, полудохлые телепанели, доисторический раздатчик сети, - увидел там собственную осунувшуюся физиономию, поскреб щеку. Щетина кололась и поскрипывала. Если сказать себе правду, как перед Аллахом, то он попросту не знал, почему до сих пор жив. Он был уверен, что заказчик сдаст его немедленно после взрыва. Потом,
И вот теперь – письмо. Не сумел, но и сдавать его никто не собирается. Анекдот про дурачка на море: «Мама, что это было?!» - и Суджан в роли того дурачка.
Суджан закрыл глаза и в темноте мгновенно открылся квадратик экрана из старого разговора и пятнистый козлобородый имам вдруг дернул щекой и сказал «Вы не беспокойтесь, в вашей бывшей стране из-за этого не случится никакой войны» Как будто Суджан мог поверить таким заверениям. Как будто - раз уж он согласился - его не устраивала цена. Как будто.
Амар Хамади, ученик чародея
Амара в киберотделе встретили странно. Он всего-то забежал, раз выдались свободные полчаса, посмотреть, как дела у «афганцев» на выгуле, и заодно спросить, что накопали по «Симургу». Конечно, гостиничное пойдет в отчет, но когда он еще будет, тот отчет, а местные техники уже перестали клясть «проклятого невежду», увлеклись задачей, нажили на ней десяток новых полезных методик и решений и на автора исходной завиральной идеи смотрели уже чуть ли не с благосклонностью.
А тут заходишь во временный комцентр, отведенный под секретную прогулку в Стамбул, а на тебя глядят как на персонажа «1001 ночи», ифрита из неправоверных ифритов и наипервейшего слугу Иблиса.
Давешний – и уже не голодный – инженер с военной фамилией Аскери при виде Амара кладет коммуникатор на стол.
– Что случилось?
– спрашивает Амар, понимая, что звонить собирались ему.
– У вас там телепатию практикуют помаленьку? – интересуется Аскери.
– Только в особых случаях. Так что у вас стряслось?
– Так смотри.
– Инженер машет рукой в сторону экрана.
На правой половине – какая-то знакомая платформа, железнодорожная, кажется не пригородная – и эту серо-розовую стену Амар определенно где-то видел. Приличная качеством камера вокзальной безопасности честно снимает проходящий народ – мужчину с детской коляской, женщину с чемоданом на колесиках, стаю черных и серых клерков, стаю синих и кислотно-желтых рабочих... и на самом краю поля зрения сидит на скамейке и ест что-то в лепешке человек, которого, если присмотреться пристальней, вполне можно принять за лейтенанта «цветочка». А если присмотреться еще пристальней, то станет ясно, что это он и есть.
– Это где?
– Город - Урфа, улица - Замковая, вокзал.
Не узнал, да и был-то всего пару раз проездом. И каждый раз жалел, что не успевает сойти и посмотреть.
– Ты не туда смотришь.
А на левой у нас Урфа, Замковая, вокзал, та же самая платформа – вид через пути... и очень вздрюченный человек с коммуникатором глазеет на ту самую скамейку, на которой семейная пара лет шестидесяти и никакого лейтенанта. Не видео, фотография.
Доброго всем утра. Добрались, значит, преследователи до точки – а на точке привидение нового поколения - камеры видят, люди нет.
– Нашу запись вы не остановили?
– Нет, - кивает умный Аскери, - Решили, пусть не знают, что мы знаем.
– Это вы молодцы. Это вы гении.
– что Амар думает про все остальное, он пытается не сказать.
– Вы что, за прилегающими зонами не наблюдали совсем?
– Да он как-то... возник, - отзывается какой-то другой инженер из-за монитора...
Амар думает, что сейчас совершит убийство. За словами «он возник» должен следовать выстрел, это такое правило. Стрелять, впрочем, не из чего. Прикрыть дверь снаружи, приложиться к ней – тяжелой, прохладной, - лбом. Вдохнуть, выдохнуть. Войти еще раз.
– Вы сейчас фиксируете тех, кто всполошился?
– Само собой, - цедит неубитый инженер. Монитор у него не проекционный, а твердотельный. Хороший воротник выйдет, пожалуй. Дорогой, шикарный.
– Да, тут такая активность пошла, просто… - Аскери целует кончики пальцев. – Суетятся как вши на гребешке.
Системщики – люди нежные, нервные и с богатейшим запасом грубых выражений… Интернациональным. Любой сержант позавидует, а впрочем на кой сержанту такие цветы красноречия? Кто оценит?
– Отслеживайте все.
– командует Амар.
– И все вокруг. И готовьте экстренный рапорт, вот прямо сейчас начинайте. А я пойду и доложу, что у нас... неожиданное продуктивное развитие событий. Можно сказать, прорыв.
И выходит окончательно, но все же не сквозь дверь,
Целых три минуты и пять лестничных пролетов спустя он даже был благодарен себе и немножко горд. Никого не убил, не пришиб под горячую руку. Все равно поздно и бессмысленно. Все уже случилось. Киберэкскурсия спалилась, на той стороне вскипят страсти, и главный вопрос там будет даже не «кто», а «с какого момента». Теперь нужно только одно: успеть. Пока тараканы не брызнули по щелям…
Штааль, вынырнувший в коридор, практически навстречу, выглядел так, будто у него тоже кто-то только что "возник", и не один, а с компанией. Но Амару, кажется обрадовался, новостям не очень огорчился, кивнул. Сказал:
– Вынимайте из них рапорт, составляйте общий список и берите по нему всех поголовно. Начинайте прямо сейчас.
– В каком смысле берите?
– нельзя было не переспросить, не в тех чинах ходили люди в предварительном списке.
– В самом прямом. В смысле ареста. И минимальной дипломатичности в процессе. Бронежилет не забудьте надеть, в прошлый раз забыли.