Странные люди
Шрифт:
– Предыдущих мало?
Распластанный на столе труп, как по мнению Елизара, был вполне себе мощным впечатлением. Но Лялечкин вздохнул и произнес:
– Я… тогда… на практическом… я поднялся на ступень… просто не сразу понял. А при прорыве… у творца… важны эмоции, которые он испытывает.
Твою же ж…
– Они запечатлеваются… и для развития нужны такие же, но более сильные.
– Это он о чём? – уточнила Елена, поднимая тонкий длинный волос. Пинцетом, само
– Он из творцов… художник.
– Художник-некромант?
– Похоже, теперь да… творцы… творят. Сложно объяснить. Главное, что они в творения вкладывают частицу силы.
– И эмоциональную составляющую. Как бы отпечаток личности, - Лялечкин склонил голову. – А подержите, пожалуйста, вот так… именно благодаря этому у истинных творцов и получаются особые… картины, статуи… влияющие на восприятие обычных людей. Мы несём и открываем взору прекрасное…
С прекрасным Лялечкину будет сложно.
– Обычно творцов отправляют в миры, где можно набраться впечатлений и на них поднять свою силу. Ну и потом впечатления остаются. И передаются.
– А ему не повезло.
– Сначала я тоже так думал, но… - Лялечкин рисовал и очень быстро. – Но теперь убеждён в обратном. Искусство последних десятилетий стало статичным… и пусть в работах отслеживается индивидуальность, но в совокупности своей они повторяют друг друга. Словно эхо… и с одной стороны прекрасного в мирах становится больше. С другой… опускайте.
– В общем, теперь ему надо перебить одни эмоции другими…
– И я хочу перебивать! Напротив, я уверен, что только сейчас обретаю индивидуальность! И я хочу посмотреть на это существо! Живым! Никто никогда не запечатлевал некроманта за работой! – глаза Лялечкина горели жаждой творчества.
И как-то так горели, что Елизар поёжился.
– А я просто хочу посмотреть. Никогда ещё не видела живой нежити. Вам не кажется, что это вот… звучит странновато? Живая нежить…
Елизар закрыл глаза и мысленно сосчитал до десяти.
А потом от десяти до нуля.
– И вообще… - продолжила Елена, раскладывая личинки на поддоне. – Я ведь могу и ошибаться… Ангелина… она никогда умом не отличалась. А сейчас одна осталась. Вот и скучает.
Вариант, если подумать, не самый невероятный.
– Да и предложение её… встретиться, попить чаю… ну не будет же она меня прямо в доме убивать? Куда потом тело-то? И ты опять же… а от заманчивого предложения прогуляться ночью в темный лес я, честное слово, откажусь!
Соглашаться нельзя.
Вот нельзя…
– Сам подумай… что может пойти не так?
Всё.
Начиная
Но это не то…
И надеть нечего. То есть, имеются джинсы с майками разных сочетаний и степени облегания, что совсем даже не плюс рядом с изящной Ангелиной.
И провожать Елизар вызвался.
До ворот.
И на руку золотой браслет нацепил, толстенный и увесистый, заявив, что это защита от нежити. А на второй – кольца в количестве пяти штук и два перстня. Да столько и Софья Марковна из бухгалтерии при всей её любви к драгоценным металлам, не цепляла.
Но…
– Это защита. И телефон возьми. Ясно?
– Ясно, - согласилась Елена, пытаясь понять, чего она рвется-то так на это чаепитие. То ли бред требовал развития сюжета, то ли надоело ей быть здравомыслящею особой. То ли просто вот…
– И если почуешь неладное, то… просто дерни, - на вторую руку Елизар повязал нить.
А потом и вправду довел до Ангелининого дома, который средь прочих выделялся красной крышей и обилием розовых кустов. Почему-то, завидев их, Елизар выдохнул и заулыбался:
– Не она это, - сказал он. – Розы весьма чувствительны к темной силе. В жизни не станут расти, там где нежить водится… или болеть будут, или выродятся.
Что-то мелькнуло на грани сознания.
Но Елена тоже выдохнула.
Нет, это, конечно, бред, но… но хорошо, что Ангелина не нежить. Наверное… даже в бреду.
Ангелина сама вышла к калитке и, окинув Елизара насмешливым взглядом, сказала:
– А у нас вечер только для девочек! Проходи, Ленусь…
– Извини, я с пустыми…
– Ничего страшного, у нас всего хватает… Светик, Леночка пришла! Иди в дом… слушай, почему мы раньше не собирались? Хотя… я знаю, мужики виноваты…
Она закрыла калитку и подтолкнула Елену к террасе, на которой обнаружился и стол, уже накрытый, и мягкие кресла.
– …и я ему говорю, дорогой, вот ты меня замуж не зовешь? Нет? Так какого мозги канифолишь… а он мне, мол, у меня жена… я ему и отвечаю, что ей и канифоль, раз жена! Девочки, за нас… как они достали!
– Точно, - поддержала Светка, разливая вино по бокалам. – Прям порой бежать хочется, не глядя… да куда сбежишь. Хоть достали, но свои… ну, вздрогнем!
Вино пахло летом.
И лугом.
Розами… а еще почему-то имело отчетливый кисловатый запах плесени. Елена сделала глоток и… отставила.