Странствия Шута

Хобб Робин

— Мы приготовим пакеты эльфового чая? — Я старался, чтобы мой голос не звучал саркастично. Где блуждают его мысли?

— Да, — резко сказал он, как будто услышал, что я думаю. — В числе других материалов. Мои взрывные порошки значительно улучшились с тех пор, как ты последний раза их испытывал. Когда леди Розмари вернется с... ее поручения, я велю ей упаковать для нас некоторые из них. Я хотел бы сделать это сам, если бы эта рана не беспокоила меня так сильно, — он, морщась, снова коснулся раны кончиками пальцев.

Я не спрашивал у него разрешения, но я был уверен,

что не получил бы его. Я наклонился вперед и приложил тыльную сторону ладони к его лбу.

— Лихорадка, — подтвердил я. — Тебе необходим отдых, а не планирование заговоров. Следует ли мне привести целителя?

Он сидел. Я понял, что боль не позволяла ему самостоятельно лечь. Он стиснул зубы в усмешке.

— Принц не бегает за целителями. Позвони в колокольчик и отправь слугу. Но сейчас мы не принцы или лорды, а убийцы. И отцы. Мы не остановимся, пока эти звери держат наших дочерей в плену. Теперь помоги мне лечь. И не приводи целителя сюда, а иди и найди для меня лекарства, которые сочтешь подходящими. Они хотят, чтобы я спал, но я хорошо знаю, что температура от лихорадки может заставить мои мысли сиять ярче.

— Я пойду. Но взамен ты скажешь мне ключевое слово Шайн, и вместе мы постараемся достичь ее, — я был полон решимости. Это был секрет, который он не может держать при себе.

Чейд поджал губы. Я твердо смотрел на него. Только когда он кивнул, я обвил руку вокруг его плеч и поддержал его, укладывая на кровать. Даже так он задыхался, хватаясь за рану.

— О, снова потекла кровь, — пожаловался он. Затем умолк, тяжело дыша сквозь зубы от боли.

— Я думаю, что целитель должен осмотреть тебя. Я знаю яды и некоторые лекарства, которые сохранили мне жизнь, когда никого не было рядом, чтобы помочь. Но я не целитель.

Я видел, что он почти уступил. Затем он передумал:

— Принесите мне что-нибудь от боли. Затем мы будем пытаться достичь Шайн. И после этого ты сможешь вызвать целителя.

— Идет! — согласился я и поспешил к двери, прежде чем Чейд ограничил условия нашей сделки.

Вернувшись в свою комнату, я запер дверь и открыл потайной вход. Стук, стук, стук — я вздрогнул, потом отодвинул занавеску и увидел ворону, вцепившуюся в камень подоконника. Я открыл окно, и Мотли тут же влетела внутрь. Она села на пол, огляделась, затем расправила крылья и порхнула вверх по лестнице. Я побежал за ней, перепрыгивая через ступеньки.

Любопытное зрелище предстало моим глазам. Шут сидел за столом рядом с молодой девушкой лет четырнадцати. Ее волосы были собраны назад и тщательно спрятаны под колпак. Скромный, лишь с тремя пуговицами. Такая же скромная синяя туника прислуги Оленьего Замка обтягивала аккуратный бюст. Девушка внимательно наблюдала, как Шут водил небольшим, острым ножом по куску дерева.

— ...труднее без зрения, но я всегда больше верил пальцам, чем глазам, когда вырезал что-то из дерева. Боюсь, я более зависим от рук, чем предполагал. Я до сих пор чувствую древесину, но это не то же самое, как когда-то...

— Кто ты, и кто пропустил тебя в эти покои? — требовательно спросил я, вклиниваясь между Шутом и девушкой.

Она посмотрела на меня с отчаянием на лице. Затем сказала голосом Эша:

— Я был неосторожен. Лорд Чейд будет недоволен мной.

— Что это? Что так встревожило тебя? — Шут задохнулся от волнения, широко раскрыв золотые глаза. Резак в руке он теперь перехватил как оружие.

— Ничего. Просто еще одно представление Чейда! Я вошел и увидел Эша, одетого как служанку. Я сперва не узнал его, но все в порядке, Шут. Ты в безопасности.

— Что? — переспросил он растерянным голосом, а затем нервно рассмеялся: — Ой. Если это все, то… — его рука дрожала, опуская нож. Медленно, молча, он положил резак на стол. А затем со скоростью змеи крепко схватил Эша за руку. Мальчик вскрикнул, но Шут успел перехватить и другое его запястье.
– Зачем тебе такая маскировка? Кто тебе платит? – Шут ощупал запястья мальчика, потом кисти, не отпуская руки Эша, он сказал дрожащим голосом: – Не Эш в платье служанки, а служанка, которая маскировалась под юного ученика Чейда. Что происходит, Фитц? Как мы могли сглупить, доверившись ей так быстро?

— Ваше доверие не было неуместным, сир. Возможно, я бы поделилась моим секретом раньше, если бы лорд Чейд не запретил, — понизив голос, она добавила: — Вы делаете мне больно. Пожалуйста, отпустите меня.

На запястьях девушки проступили белые полосы между пальцами Шута. Я сказал:

— Шут. Я тут. Ты можешь отпустить ее.

Он послушался, неохотно, медленно размыкая руки, и откинулся на спинку кресла. Его золотые глаза сверкали и казались сердитыми в слабом свете свечей.

— И что же я сделал, чтобы заслужить этот обман от лорда Чейда?

Девушка смотрела на меня, когда, потирая руки, начала отвечать. Щеки порозовели, и теперь, когда Шут объявил ее девушкой, я не понимал, как мог не заметить этого раньше. Когда она заговорила, ее голос звучал на тон выше, чем обычно.

— Милорды, прошу вас. У меня не было никакого желания обмануть вас, только остаться тем, кем вы впервые увидели меня – мальчиком, Эшем. Такой я была, когда лорд Чейд впервые встретил меня, хотя он разгадал мою маску меньше, чем за вечер. Он сказал, что это из-за голоса и тонких рук. Он давал мне много работы по чистке полов, чтоб они стали грубее, это помогло, но он говорит, что кости выдают меня. Так вы и узнали, лорд Голден? По костям моих рук?

— Не называй меня этим именем. Не говори со мной вообще! — по-детски заявил Шут. Я подумал, пожалел бы он о своих словах, если бы увидел, как они опустошили ее? Я кашлянул, привлекая ее внимание, и она перевела отчаянный взгляд на меня.

— Говори со мной, и расскажи полную историю, с самого начала. С момента, как ты впервые встретилась с лордом Чейдом.

Она постаралась успокоиться, скрестив предательские руки на столе перед собой. Я совсем забыл о вороне и вздрогнул от неожиданности, когда Мотли подпрыгнула ближе. Ворона коснулась клювом руки девушки, как будто успокаивая. Эш-девушка почти улыбнулась. Но когда она заговорила, я понял по неуверенному голосу, что она сильно напугана.