Странствия Шута
Шрифт:
Он заговорил очень быстро:
— Или так называемые Служители искали его даже тогда? Для меня довольно очевидно их недовольство тем, что Шут не был под их контролем. Соедини эти части вместе, Фитц. Они создали Бледную Женщину, она была частью их игры. Они поставили ее на игральный холст, чтобы сделать мир таким, каким они хотели его видеть. Они прятали Шута, уверенные, что никто не может конкурировать с ней, но он сбежал от них. Катаясь и кувыркаясь по их игровому холсту, как плохо брошенная игральная кость. Им было необходимо вернуть его обратно. Есть ли способ лучше, чтобы найти кого-то, чем озвучить
Я молчал. Ум Чейда часто делал такие прыжки. Он издал тихий звук, похожий на кашель. Был ли блеск его глаз признаком лихорадки? Я слышал его тяжелое дыхание, в то время как его мысль стремительно развивалась дальше.
— Когда они начали прибывать туда, Шут отказался встречаться с ними. Отрицал, что он пророк, и говорил, что лишь мастерит игрушки.
Я кивнул.
— И когда вы покинули Джапми, вы сделали это очень тихо.
— Именно так.
— Таким образом, они, возможно, потеряли там его след. Шут исчез. Он следует за своим видением будущего и помогает нам пробудить драконов. Он гарантирует возвращение королевы в Бакк с наследником Видящих, растущим в ее животе. Он исчезает снова, отправляясь в Джамелию и, как я подозреваю, в Бингтаун. И годы спустя он появляется как лорд Голден в Оленьем Замке, как раз вовремя, чтобы еще раз помочь нам обеспечить выживание наследника Видящих. Он определился с целью вернуть драконов. Ему удается перехитрить нас обоих и попасть на Аслевджал. И, наконец, Служители схватили его и замучили почти до смерти. Они думали, что убили его.
— И они убили бы его, Чейд. Он говорил мне, что Служители сделают все, чтобы добиться этого, — его взгляд встретился с моим. Он не совсем поверил мне, но я решил, что не имеет значения, поверил он или нет. — Шут прибыл на Аслевджал уверенный, что должен сделать все, чтобы освободить Айсфира изо льда и свести его с Тинтальей. Чтобы вернуть драконов обратно в наш мир.
— Да, и теперь мы все наслаждаемся этим! — кисло заметил Чейд.
Его замечание задело меня, хотя у меня не было на это причины.
— Ты наслаждался этим достаточно, чтобы получить кровь дракона, — возразил я.
Чейд слегка прищурился:
— Плохо, что ветер подул не в ту сторону, — отметил он.
Я заколебался. Беседы о нравственности были редки среди убийц. Мы делали то, что нам было велено делать. Но Чейд получил кровь сам, без предписания короля. Я осмелился спросить его:
— Ты не чувствуешь некоторый... дискомфорт, покупая кровь существа, которое, очевидно, мыслит и говорит? Существа, которое, возможно, убили ради того, чтобы добыть этой крови?
Он уставился на меня. Его зеленые глаза сузились и заблестели, как чистый лед.
— Ты провел странную параллель, Фитц. Владея Уитом, ты охотился с волком. Разве ты не убивал оленей и кроликов и не ел их? Тем не менее, те из Древней Крови, кто связан с такими существами, сказали бы тебе, что они думают и чувствуют точно также, как и мы.
Но они жертвы, а мы хищники. Мы связаны друг с другом. Я очистил голову от волчьих мыслей.
— Это правда. Человек, связанный с оленем, согласится с тобой. Но так устроен мир — волки едят мясо. Мы брали только то, что нам было нужно. Моему волку было необходимо мясо,
— Судя по всему, без драконьей крови твой Шут тоже умер бы, — тон Чейда стал едким.
Жаль, что этот разговор состоялся. Несмотря на все года, проведенные вместе, несмотря на то, как он учил меня, мы разошлись во мнениях. Баррич и Верити, подумал я, наверное, не лучшим образом повлияли на юного убийцу. Как дневной свет проникает за занавеску, в мое сознание проникла мысль, что, возможно, ни один из них в действительности никогда не видел во мне королевского убийцу. А король Шрюд видел. Но Баррич сделал все возможное, чтобы воспитать меня как сына Чивэла. И, возможно, Верити всегда видел меня своим возможным наследником.
Это не опустило Чейда в моих глазах. Убийцы, я знал, другие по происхождению, но они не уступают мягко воспитанным мужчинам. У них, подобно волкам, есть свое место в мире. Но я пожалел, что начал разговор, который мог только продемонстрировать нам, как далеко мы разошлись во взглядах. Наступила тишина и, казалось, перед нами разверзлась пропасть. Я хотел сказать: «Я не сужу тебя», но это была ложь, и стало бы только хуже. Вместо этого я попытался вернуться к предыдущей роли и спросил его:
— Я в восторге, что ты вообще смог раздобыть кровь. Как ты добыл ее? Есть ли какие-нибудь планы касательное ее применения?
Он поднял брови:
— Некоторые источники предполагают, что она обладает мощным восстанавливающим эффектом. До меня дошло сообщение, что герцог Калсиды приказал всем имеющимся в его распоряжении людям добыть этот пузырек. Он верил, что это восстановит его здоровье и вернет жизнеспособность. В течение многих лет я проявлял большой интерес к здоровью герцога, — слабая, но очень торжественная улыбка мелькнула у него на лице. — Пузырек крови был на пути в Калсиду, когда его... перенаправили. Вместо этого он попал ко мне, — Чейд подождал, пока эта мысль проникнет в мой разум, а затем добавил: — Дракон уже был мертв. Отказ в покупке крови не вернул бы его к жизни. Перенаправление его от герцога Калсиды, возможно, спасло жизни, — снова мелькнула улыбка. — Или, возможно, неполучение посылки закончило жизнь герцога.
— Я слышал, что он умер, когда драконы обрушились на его замок. Если это так, то в этом есть некоторая ирония, не находишь? Существа, на которых он охотился, чтобы сохранить свою жизнь, нашли его и убили.
— Ирония. Или судьба. Но о судьбе ты должен спрашивать своего Белого Пророка.
Он шутил. Возможно. Я ответил на это серьезно:
— После того как я вернул его из мертвых, он потерял способность видеть будущее. Он живет изо дня в день в настоящем времени, также, как и мы на ощупь пробираемся к своему будущему.
Чейд покачал головой.
— Нет пути в будущее, Фитц. Путь — это настоящее. Настоящее — это все, что есть или когда-либо будет. Ты можешь изменить, возможно, ближайшие десять вдохов своей жизни. Но после этого случайность снова захватывает тебя в свои зубы. Дерево падает на тебя, паук кусает лодыжку, и все грандиозные планы победы в битве пропали втуне. Настоящее — это то, что мы имеем, Фитц, настоящее — это то, где мы будем действовать, чтобы остаться в живых.
Эта волчья мысль заставила меня замолчать.