Страшно любимая
Шрифт:
Роберт… После трагедии на Ворте-7 он стал всем — смыслом жизни, способом существования, болью и радостью. Нет, не так — он стал частью её самой. Всегда был рядом. Оттого даже мимолетный страх потерять любимого превращал эмоциональную, но обычно всё же далёкую от истеричности девушку в кошмар всех членов экипажа. Она и сама мучилась — то страхом, то ревностью, то ощущением бессилия и невозможности изменить ни ситуацию, ни своё к ней отношение. Даже сейчас блондинке не верилось, что у неё появился шанс.
До последнего металась в сомнениях. Пусть и твердила кшорти, будто не нужен ей капитан, а всё-таки… Роберт и не
Ну, ничего!
Банши, тряхнув достающей до талии гривой, решительно вздёрнула нос.
Если Алукард, Мирта и Сэл не солгали, теперь всё будет хорошо. А если нет, куда уж хуже-то? Влюблённый до безумия в кшорти Роберт — уже самый страшный кошмар, но Роберт мёртвый… О таком даже думать невыносимо.
Вокруг блондинки загадочно шелестели деревья, на низком небе в прорехах крон мерцали незнакомые звёзды. Меж гладких чёрных стволов виднелись аккуратные дорожки, выложенные тускло светящимися плитками. И никого вокруг. Впрочем, отсутсвие народа Нелли не смутило. Она чувствовала любимого, слышала его всем существом, каждым импульсом тела. Потому банши торопливо метнулась к тёмной громадине дома, возвышающегося впереди.
Не тут-то было! Едва блондинка сделала первый шаг, дорожка рванула вверх, от души ударив несчастную девушку по лицу. Несколько секунд Нелли не двигалась, силясь осознать, что же произошло. Ощущения оказались чуждыми и непривычными. Попытка взлететь ни к чему не привела. Паника комом встала в горле, но тут из подсознания всплыл доброжелательный бархатистый голос Мирты и её слова, сказанные совсем недавно.
Банши была нервной, излишне эмоциональной, но вовсе не дурой. Когда мысли о капитане не заслоняли собой всё на свете, конечно. Правда, в последнее время трезвостью ума девушка могла похвастать не часто, что не радовало.
Нелли сосредоточилась и, будто золотоискатель, отбрасывая пустую руду недавних чувств и страхов, нашла-таки в закромах памяти вожделенное золото. Мирта говорила, что во сне Роберта бестелесная сущность обретёт вполне себе физическую оболочку. Кшорти приводила жутко запутанные расчёты и не поддающиеся пониманию доводы, но не это главное. Здесь и сейчас у банши было тело. Самое обыкновенное, не способное ни летать, ни перемещаться в пространстве. Хотя нет, перемещаться оно могло, но для этого нужно двигать конечностями, сохранять равновесие и… для начала просто встать.
Через десять минут и четыре неловких падения, Нелли решила, что «встать» можно и на карачки. В конце концов, не так уж и важно, как именно она попадёт в дом, где, Нелли отчетливо это ощущала, был заперт Роберт. Почему-то подсознание акрона, творением которого и было всё окружающее, упорно не желало выпускать своего хозяина за пределы здания. И зачем тогда парк?
Этого девушка не знала, но понимала, что её лицо, встречаясь с твёрдой землёй, симпатичней не становилось Если к уже расквашенному носу и разбитой губе добавится десяток-другой синяков, очарование вряд ли прибавится, а любимый и без того слишком часто игнорировал её, отдавая предпочтение Мирте.
Банши к дому пришлось ползти в буквальном смысле слова. Растрёпанные волосы закрывали обзор и лезли в глаза. Ладони и коленки быстро ощутили всю «прелесть» нестандартного способа перемещения. Будь блондинка на
Упёршись лбом в тяжёлую дверь, несколько секунд она просто дышала, не смея сделать последний шаг навстречу… нет, даже не мечте — смыслу всего. Но вот, цепляясь за изогнутую ручку и резной косяк, Нелли поднялась на ноги. Если бы не Роберт, какая-то часть её существа, лишённая разума и сознания, блуждала бы по вселенной, но это совсем не то же самое, что жизнь. А теперь у неё есть нечто куда большее, чем просто шанс прикоснуться к тому, кто стал маяком в океане ужаса. Здесь и сейчас она может вернуть долг, помочь капитану. Если ради этого надо пройти через его кошмар, что ж, оно того стоит. И блондинка решительно отворила дверь.
Внутри было темно и гулко. В парке стрекотали цикады, то и дело подавали голос какие-то птицы, ветер переговаривался с кронами деревьев, а тут царил мрак, наполненный лишь невнятными шорохами и скрипами. И ещё отчетливо пахло кровью.
Сразу вспомнилась Мирта, опутанная проводами, и гибкая трубочка с кровью, которая из руки кшорти шла к стабу, проходила его насквозь и возвращалась обратно к своей хозяйке. Вроде как это должно было обмануть инстинкты спящего в стабе акрона. Так говорила сама Мирта, но… не важно.
Банши несколько секунд стояла, прислушиваясь. Проще всего позвать Роберта по имени, только почему-то нарушать безмолвие криком казалось неправильным. Наконец девушка направилась в глубину дома. Приходилось идти по стеночке, но это ничего.
Сквозь оконные стёкла виднелся залитый звёздным серебром парк, а живая темнота в коридорах отталкивала от себя даже этот рассеянный свет, отчего окна казались нарисованными. Впрочем, это Нелли не пугало. Медленно, зато упорно она брела сквозь беспросветность чужого кошмара туда, где билось сердце её любимого.
Холл. Широкая лестница. Гладкие перила под саднящей кожей ладони. Длинный коридор. Тихий щелчок прохладной дверной ручки.
Ещё один шаг. Сердце замерло. Роберт был здесь.
Хотя Нелли видела лишь тьму, сомнениям места не было. Сердце не ошибалось. Только вот… почему капитан медлит? Неужели и сейчас он оттолкнёт её?
Не сдержавшись, девушка всхлипнула, и в ту же секунду мрак сгустился, дёрнулся. Когда горячие руки схватили блондинку за плечи и подняли, с силой прижимая к твёрдой мужской груди, Нелли вскрикнула не столько от неожиданности, сколько от облегчения. Пространство завибрировало, наполняясь хищным рыком, от которого зазвенели стёкла и содрогнулся весь дом.
— Роберт, — выдохнула банши, инстинктивно цепляясь за невидимого в густом тягучем мраке мужчину.
Под её пальцами бугрились и перекатывались напряжённые мышцы. Слишком мощная шея, слишком широкие плечи. Всё «слишком» и не так, как должно бы, будь Роберт в привычном обличье. Если верить ощущениям, капитана стало больше раза эдак в два, но это был именно он. Нелли просто знала, чувствовала его, принимая болезненно жёсткие объятия. Невнятное бормотание капитана мало напоминало голос — то ли ворчание, то ли рык голодного зверя, склонившегося над добычей. Что-то жуткое, дикое было в этих горловых, утробных звуках, но всё же Нелли изредка угадывала в нём обрывки несвязных слов.