Страшный суд
Шрифт:
— Договорим о монстрах, — продолжал биг-босс. — Одного из них кончили на Белоярке… Но как могли его погасить,если он-таки монстр, и никто из смертных кончить его не может? Полагаю, милый Джексон, что вмешались Зодчие, курвы, галактическую вселенную бы иху так и переэдак, вечные нам помехи устраивают сии заибанцы, одержимые идеей скучного добра.
Мистер Девил сочно, со смаком выматерился, четко выговаривая нецензурные выражения на всех известных его подчиненному фраеру языках. Особенно изящно получилось у Конструктора на древнегреческом и на русском.
—
— Понятия не имею, — отозвался его младший партнер. — Никогда не слыхал… Он член?
— Член, член, — проговорил Конструктор. — И Союза писателей, и журналистов… И даже Литфонда… А теперь вот странное дело, и премию МВД России получил. Лауреат хренов, мать его перемать! Мы давно за ним наблюдаем и поелику возможно чинили и чиним ему пакости. Выбрасывали в эпоху Севрука и Шадро из издательских планов, снимали с газетных полос рецензии на его книги и статьи о творчестве. Когда Станислав Гагарин занялся издательским делом, много сил потратили, чтобы развалить созданные им фирмы, пришлось для этого кучу людишек завербовать, купить у них хотя бы по дешевке их мелкотравчатые, ничтожные, но все-таки душонки.
Но теперь его опекают Зодчие Мира! Бороться за бессмертную душу Станислава Гагарина стало труднее. Впрочем, от попыток купить его мы давно отказались…
— Сочинительская известность, слава, секретарская власть в Союзе писателей. Или еще чего, — мягко стараясь соблюсти такт и осторожность, вякнул Майкл Джексон.
— Бесполезно, — отмахнулся Конструктор. — Пробовали уже. Таких исправляет только могила. Но идеи Станислава Гагарина в гробовую яму не уложишь. Вы сами прекрасно знаете, что идеи в принципе бессмертны.
Советник госдепа, ЦРУ и конторы мистера Девила был в этом не уверен, но с готовностью кивнул.
Недавно Станислав Гагарин получил от Зодчих Мира право писать надцензурно,для него сняли ограничения по теме и сюжету, — продолжал Конструктор. — И теперь одному Сатане известно, что этот сочинитель накатает в собственных романах.
— Так ли страшен этот черт-борзописец? Не чересчур ли опасным его малюют? Вот мне же о нем ни капельки неизвестно, — усомнился Майкл, чувствующий некую неловкость за прокол и тут же обшаривающий память в поисках кого-нибудь из знакомых ему апрельцевили августовцевв Писдоме, которые просветили бы его, кто таков Станислав Гагарин.
— Прочтите его роман «Вторжение», — едва ли не в приказной манере изрек Большой Хозяин. — Продолжение сего опуса — роман «Вечный Жид», где говорится, между прочим, и про вас, Майкл — уже набран. Я устрою, чтоб вам передали верстку. Третий роман — «Страшный Суд» — сочинитель лихорадочно заканчивает в Переделкине. Опасность для нас в том, что этот неугомонный и гранитнопринципиальный летописец Пимен придумает такого, что Зодчие немедленно материализуют его бредни, сорвав тем самым планы Совета Конструкторов.
Деятельность Станислава Гагарина накройте дьявольским колпаком!
— Будет исполнено,
— И последнее. Мне стало известно, что группа российских оборонщиков, которых мы заставили заниматься не своим делом, изобрела фантастическое средство. Они готовы продать секрет любой стране, которая заплатит хорошие деньги.
— Жидкое взрывчатое вещество? — едва скрывая торжествующую улыбку — уел собственной осведомленностью шефа! — спросил утверждающе Майкл Джексон.
— Рад тому, что вы уже в курсе событий и, наверное, ухватили суть информации, — поощрительно улыбнулся мистер Девил. — Покупайте технологию производства жидкой взрывчатки! Мы изготовим огромное количество ее, закачаем в пустые шахты, пробурим новые сверхглубокие скважины, зальем щели и дыры в земной коре этим жидким динамитом и при необходимости устроим Зодчим Мира сюрприз: взорвем опекаемую ими Землю к чертовой матери!
«Хотелось бы взглянуть на вашу маму, сэр», — смело и опасноподумал Майкл Джексон.
Глава одиннадцатая
ИЗДАТЕЛЬСКИЕ ТРЕВОГИ, ИЛИ СНОВА О ВЛАСТИ
Из страшного параллельного мира Гражданской войны я вернулся в тот день, когда Геннадий Иванович Дурандин привез из Электростали сигнальный экземпляр первого тома Библиотеки «Русские приключения» — так мы зашифровали Собрание моих сочинений.
Превращений с этим изданием было множество, хоть отбавляй… А все моя скромность, черт бы ее побрал! Внушили мне во время оно, крепко внушили с детства, что именно скромность, сие качество украшает большевика, навсегда сформировался в моем сознании этот нравственный комплекс.
А что, и примеров таких из большевистской жизни мы знали премного.
Тут и нарком продовольствия Цюрупа, упавший на заседании народных комиссаров в голодный обморок. И Железный Феликс, работавший так, что забывал пообедать. И скромный быт Владимира Ильича. И товарищ Сталин с его репродукциями из журнала «Огонек» на стенах Кунцевской дачи…
Знают ли мои читатели, замордованные плюрализмом — ну и словечко! — так называемых демократов, что когда умер вождь советского народа, его похоронить было не в чем? На мертвого Иосифа Виссарионовича шили мундир генералиссимуса, которого он в реальной жизни даже не видел, а в описи личного имущества Сталина значится поношенная шинель, стоптанные сапоги, две пары штанов и четыре курительные трубки…
И собственных детей товарищ Сталин в америках и швейцариях не обучал, это точно.
Вот и я пять лет уже издаю книги, а неизданных моих романов числится аж целых шесть или восемь, не меньше, в точности и не упомню…
Стесняешься себя печатать, скромный ты козел, Станислав Гагарин!
Кто тебе поверит, что за роман «Вторжение» ты не получил еще ни копейки, хотя весь тираж его почти уже продан… И за «Контрразведчика» не получил, хотя тот вот уже третий год как вышел в свет в третьем томе «Современного русского детектива» и разослан уже сотне тысяч подписчиков… А роман «Умереть без свидетелей» в пятом томе «Русского детектива», или романы «Третий апостол» и «У женщин слезы соленые» в первом и втором томах «Русского сыщика»?