Страсть к размножению
Шрифт:
Он пил и пил мою водку, а я все записывал его слова черной шариковой ручкой. Мы ждали финала. Дочитав до слов "Нас не тянуло друг к другу" - а случится это минут через 15 - во всей полноте это сможете понять и вы...
В процессе написания я пытался как можно живее представить себе главного героя моего рассказа, но во время понял, что мой язык показался бы ему слишком высокопарным и неподвижным, и решил действовать по-другому. Быть может, теперь его не всколыхнет черное чувство неблагодарности.
Пролог 3.
(
Книга, которую вы держите перед собой, написана на бумаге.
Эта книга представляет собой этакий интеллектуальный ребус. Здесь смешаны пафос и отчаянье, стихи и проза, циничное издевательство и нежная страсть. Стилистика Федора Гладкова здесь соседствует со стилистикой Юлиана Семенова ( мир его праху ), юмор - с тупоумием, сырмяжная правда - с искрометной выдумкой. Ребус этот разгадывать ни к чему - ведь появился он на свет не от большого ума, а от чувства юмора и любви к жизни. Очень жаль, но получилось так, что в моей повести участвует множество самых разнообразных героев, и сосуществовать они могут лишь в некоторых, не всегда приемлемых разуму интеллектуала ( или плэйгерл ) стилистики. Что ж, и капитану Ахаву, если бы его дернул какой черт встать на бой не только с Моби Диком, но и с другими небожими тварями ( например, с близким ему по духу Билли Бонсом ), ему тоже пришлось бы прикидываться Джоном Сильвером.
Так, Бог войны Арес полностью обретает плоть, кровь и бессмертие лишь в языке Ф.М. Достоевского, Афина Паллада может изъясняться лишь строгой канцелярской речью парламентария, для лирического героя ( автора ) необходима адская смесь цинизма, отчаянья и самопожертвования, и лишь главный герой, чье имя объединяет рукопись, и с которым вы познакомитесь чуть позже, как амфибия, с легкостью преодолевает всю эту писанину.
Итак, кавычки открываются, предложение начинается.
"Если спрос превышает предложение, а страсть превышает размножение, создаются предпосылки для создания этой повести,"-
да будет тебе сказано.
Пролог 4.
( Причем здесь Моби Дик; все о Моби Дике, ките и произведении. )
Не только с изможденной рожей человека, пережравшего говнеца, но и хапнув горюшка по поводу утери предлагаемой вашему вниманию рукописи, практически завершенной к моменту ее утраты по пьяной лавочке солнечным маем 1992-ого года, читал я роман Мелвила. Как точно описал он повороты судьбы незадачливого одноногого капитана, как до боли походил роман американского прозаика на мою утерянную рукопись...- достаточно было снять с повествования легкий налет вечности.
Ну что ж, рукопись найдена, роман Мелвила внес свои коррективы (эпиграфы изменены на более подобающие, изысканы более меткие и емкие метафоры ).
Сейчас почитаем.
Пролог 5.
( Коротенько о названии. )
Название - это своего рода оценка литератором своего очередного труда.
Пролог 6.
(
В повести будет задействован нетрадиционный, отчасти сказочный способ размножения. Он не принесет плотской радости, но уж простите, события развивались так, что столько раз по девять месяцев я ждать не мог.
ГЛАВА 1
Всё-всё, или ничего-ничего
( PAST PERFECT TENSE )
Тогда, бросившись на зверя, он только дал выход внезапно вспыхнувшей, жгучей, инстинктивной ярости; а получив тот страшный, растерзавший его удар, он не испытал, вероятно, ничего, кроме мучительного физического страдания.
Г. Мелвил.
Здравствуйте. Гляньте мне в душу.
Сделайте дырку в груди.
Пьяный мужчина, послушай.
Женщина, тоже сиди.
Помнишь, как жил я на свете?
Знаешь, что дальше живу?
Уши развесьте, как дети,
Ждите, пока оборвут.
Шлюхи мои и глупышки,
Чьи-то носители брюк -
Черт его знает, как вышло
То, что я так говорю.
Может, улыбка чуть шире,
Может, сытней аромат,
Может, сильней оттопырен,
Будто с деньгами, карман.
Были пути и дороги
И под глазами круги,
Был я удачливей многих,
Был веселее других.
Смело ходил я на принцип,
Смело рублей не берег:
Смелого пуля боится,
Смелого вист не берет.
Плакали старые тещи,
Жены пытались забыть:
Был я наивней и проще,
Чем полагается быть.
Пил я, как водится, лишку,
И невпопад отвечал.
Был я счастливым парнишкой,
И не горюю сейчас.
Всех я добрее пока что:
Смелого зло не берет.
Пернуть кому-нибудь страшно
Очень, а смелый бзданет.
Стоит смертельной болезни
Только надеть мне чехол -
Сразу же в души полезет
Тихая сапа стихов.
То-то взгрустнут ваши хари,
То-то решат поскорей,
Будто весь мир - комментарий
К жизни дурацкой моей.
Сначала, дорогие мои старики, дайте я вас сперва расцелую. Мне очень приятно ваше внимание. Вот передо мной ты, один из моих слушателей. Я говорю тебе, и мой голос вызывает в тебе уважение ко мне - с каждым умным, умелым оборотом речи - все больше и больше уважения.
Конечно, ты хочешь услышать историю - чудную историю о том, как я стал таким предметом моего внимания. Ведь были и препятствия, и барьеры на моем пути.
Итак, я начинаю. Сначала я чуть-чуть расскажу тебе о главном герое повести. Его зовут Костя Уваров, как, впрочем, и многих других.
– Чем же он обязан тому, что стал героем этого рассказа, спросишь ты затаенно и взволнованно, затаенно и взволнованно глядя на огонь.
– Может быть, это он спас мир от злобы и скорби?
– Нет, - отвечу я и обаятельно улыбнусь.