Страсть к размножению
Шрифт:
Михаил Жванецкий то лыс, то беден. Его стесняет его нагота. Дело не в том, что он деревянный, а в том, что он керамический. Зря, совершенно зря взялся этот жесткокрылый ангел за гуж программы "Гаечный клуб: гаечный ключ собирателей и разбирателей имени Клары Пин-Цеткин."
Найди своего папу на экране. Время не ограничено. Найди на экране свою смерть. Вы смотрите передачу "В гостях и в каске", тупо уставившись в радиоприемник телефонограмм, и тихо-тихо вдали звенит колокольчик. "Рубль, неожиданно
В заключение ему хочется отметить, что он получил письмо, отпечатанное на писчей бумаге непотребных форматов. "Это - писячья бумага", наверняка думает он, будучи установлен в буфете телестудии.
А на экранах вы видите теперь вашу мечту, столь популярную в наше время. Это - новая модель организации по укрупнению и укреплению принципов закадычности в области дружбы промеж радиослушателями и телезрителями, сокращенно - ХФХЖ. Отныне они - побратимы. Это необратимо.
Уже давным-давно профессор ходит вокруг шахматной доски, и, пережевывая деревянные фигурки, произносит: "Известно, что между добром и злом существует пауза...". Вот тебе, бабка, и шахматная школа: он свихнулся.
Хочется добавить, что верхняя нота нашего протеста предназначалась для журнала "Кумир", издающегося для кумиров-надомников, но добавить нечего. Прощайте навсегда.
НЕ ЗАБУДЬТЕ ПОСТРОИТЬ КОММУНИЗМ
НЕ ЗАБУДЬТЕ ПОСТРОИТЬ КОММУНИЗМ
НЕ ЗАБУДЬТЕ ПОСТРОИТЬ КОММУНИЗМ
III
ПРОИЗВЕДЕНИЯ ДЛЯ ПЕНИЯ
1985 - 1992
НЕУМОЕВ ДО ПАТОЛОГИИ И ЛЕТОВ ДО КУЧИ
С каждым днем все хуже
Водка и дороже
В детских лицах ужас
Ужас в пьяных рожах.
Красными руками
Мажут фонари,
А душа карает,
А душа горит.
Оторвать руками -
Ниткой не пришить:
Голова, как камень,
Упадет с души.
Две руки на блюдце
Показали палец -
Детвора смеется -
Все ухохотались.
Сердце перебьется,
Сердце побелело,
А детвора смеется,
Хоть и надоело
С каждым днем все хуже -
Звери разучились:
Прыгают наружу,
Как мешки на землю,
Звезды огорчились,
И снежинки дремлют,
Бог оскалил челюсть,
Над телами кружит.
С безобразным ревом
Будто в первом классе.
Господь бог хуевый,
Господь бог опасен:
Обивал пороги,
Разбивал колени -
Бог,
Бог да без вселенной
В мире без нагана.
В мире без подмоги...
Миру по колено,
Миру по карману.
В пламенной двустволке
Жалко, как в копилке,
В детских лицах елки,
В детских лицах палки.
* * *
Я проснулся и сел, и потерся о воздух,
Отряхнул воротник и поднял края.
Посмотрел на часы, и понял, что поздно,
Посмотрел под ноги, и понял что пьян.
Потом я поправил помятую шапку,
Заходил в магазины и смотрел им в глаза.
Они пили сок, и сгребали в охапку
Куски колбасы и спешили назад.
Пр: Я хочу есть, я хочу есть, я так хочу есть.
Потом я встретил какую-то женщину,
Я ей бутерброды и читал ей стихи,
Пил вино и орал, что Гребенщиков
Хуй сосал у меня, что они все мудаки.
Потом я лежал с ней под ватным одьялом
И гладил руками ее телеса,
И кто-то пришел, и орал - она не орала.
Я встал и оделся, и вышел поссать.
Потом я проснулся, потерся о воздух,
Отряхнул воротник, и поднял края,
Посмотрел на часы, и понял, что поздно,
Посмотрел под ноги и понял, что пьян.
Пр.
КОЛЫБЕЛЬНАЯ
Будет плакать, будет спорить,
Будет тихо, как в гробу
Расскажу тебе я с горя
Сказку про твою судьбу.
Сказка странствий - это свитер,
Это курево и чай,
Это "дяденька, простите",
И обноски на плечах.
Спят обритые головки
Изо ртов вином разит -
В тесноте, да не в ментовке,
Не в обиде, да в грязи.
Тянет сумраком по полу,
Темнотой поверх голов -
Сказки синие наколок,
Деревянных кукол плоть.
От добра добра не ищут -
Значит, надо красть добро.
Будет день и будет пища,
Или пересохший рот.
Будут шпалы, будут рельсы,
Будут вышки на спецах.
Сколь веревочка не вейся -
Этой сказке нет конца.
* * *
В угрюмых квартирах, где темно даже днем
Собираются люди с трясущимся взглядом.
Медовары-малютки корпят над огнем,
И варево их наливается ядом.
Спокойно, товарищи, все по местам,
Готов стол и дом под каждым наркозом,
И если кого-то срубили с хвоста -
Отольется кошке мышкина доза.
Пр: Помогите мне, я потерял сознание.