Страстные сказки средневековья Книга 3.
Шрифт:
– Не знаю!
– Барон способен на все!- заметил Вацлав.
– Я постараюсь быть осторожной!
Хеленка грустно поднялась в спальню. Теперь она уже другими глазами смотрела на расшитые шелками подушки кровати - неужели это ложе единственное, что осталось у неё от надежд на счастье? Женщина осторожно открыла крышку серебряной баночки и понюхала содержимое - наверное, зря она потратила деньги?! Можно было отнести товар назад Офке, но ведьма замучает насмешками. Пусть остается, как напоминание о том, что могло бы быть
Осторожно присела она на кровать, тоскливо разглаживая шелковистую поверхность стеганного одеяла. Слезы отчаяния и безысходности потекли по её щекам.
И тут Хеленка услышала цокот лошадиных копыт за окном, стук в дверь и голоса. Она замерла, боясь поверить в чудо, и услышала, как лестница прогибается и скрипит под уверенно ступающими ногами.
– Спишь, душа моя?
Вместе с Генрихом в комнату ворвался вкусный морозный воздух, сила и энергия молодого здорового мужчины - улыбающееся лицо, быстрые движения, светящиеся черные глаза. Сердце счастливой Хеленки наполнилось любовью.
– Я ждала вас, мой государь!
И она протянула ему навстречу руки.
Генрих осторожно поцеловал любовницу и принялся раздеваться. Хеленка взялась ему помочь, и маркграф охотно подчинился.
– У тебя такие руки, сердце мое, что исцеляют любую усталость!
– юркнул он под одеяло.
– Я рада услужить вам, мой государь!
– Посмотрим, как далеко распространяется твоя услужливость!- куснул он её за ухо.
В этот раз все получилось даже лучше, чем в первый. Она легко преодолела стыд и страх, перестав стесняться, и любовь загорелась в её сердце, превратив привычный и давно надоевший грех в нечто удивительно прекрасное.
– Благодарю вас, Генрих, вы сделали меня такой счастливой!
– припала она поцелуем к мужской руке.
– Мне нравится слышать эти признания из твоих уст,- поцеловал он её в ответ,- потому что они идут от сердца, а мужчине всегда приятно делать своими объятиями женщину счастливой.
Но пришел и тот момент, когда любовники, насытившись друг другом, заговорили о делах.
– Сначала пропала Стефка, теперь пришла очередь Елены, - печально делилась Хеленка своими переживаниями с любовником,- какое-то проклятие довлеет над паненками Лукаши.
Проклятие лежало рядом, но Генрих не спешил признаваться в своих промахах.
– Бедная Елена, бедная отчаянная головка!
– тяжело вздохнул он.
И Хеленка тут же кинулась его утешать.
– Лучше, конечно, уповать на лучшее,- практично заметила она, - зачем расстраиваться раньше времени? Когда-нибудь мы всё узнаем!
– Ты права, ангел мой!
– Генрих, поуютнее устроил голову на её груди.
– Самая лучшая в мире подушка!
– Спасибо, мой господин! Я рада услужить вам!
Хеленка немного помолчала, а потом неуверенно спросила:
– Вы, будучи в Черном лесу расспрашивали о Стефании, а потом куда-то отправили Карела?
Генрих приподнялся и настороженно покосился на любовницу, но потом вновь пристроил затылок между пышными грудями.
– Нет, не связано!
Он не собирался посвящать эту женщину в свои тайны, хотя было нечто в Хеленке такое, что вызывало доверие и толкало на откровенность. Да и её поразительная проницательность была достойна удивления.
Генрих перевел разговор на другое:
– Збирайда в городе! Вы виделись?
Хеленка смущенно прикусила губу.
– Да,- уклончиво протянула она, - виделись!
– И что?
Она не знала, что сказать коронованному любовнику - лгать было невозможно, сказать правду страшно. Но тот все понял, едва взглянув на неё.
– Всё настолько плохо?
Хеленка взяла себя в руки. Она не хотела вмешивать в их отношения с паном Ирджихом третьих лиц. В конце концов, годы жизни с капризным бароном научили её виртуозно управлять своим господином.
– Я поговорю с ним, мой государь!
– Ну-ну...
Ни одна ночь в её жизни не заканчивалась столь быстро! Вот, вроде бы, любовник только пришел и уже пора уходить.
– Вы так и не поспали,- с сожалением вздохнула Хеленка, помогая гостю одеваться.
– Ерунда,- небрежно отмахнулся Генрих,- сон, вообще, редкий гость в моей постели. Только лягу, как начинают одолевать разные мысли и все кончается одинаково - подскакиваю и ухожу бродить по замку! Только в предрассветные часы я могу задремать и то совсем ненадолго.
– Вы себя изнуряете, мой государь! Так нельзя!
– Мы - Люксембурги, народ крепкий! Меня больше волнуешь ты, душа моя! Я боюсь, что Збирайда тебя свяжет как овцу и увезет в свое поместье. Может, мне все-таки вмешаться?
– Не стоит,- отрицательно покачала головой Хеленка,- если на пана Ирджиха надавить, он, наоборот упрется, ведь дело касается его собственности! Если вы вмешаетесь, то бароны возмутятся, что вы лезете в их отношения с холопами, и ничего хорошего не выйдет!
– Однако ты рассуждаешь слишком смело для вчерашней рабыни!- рассмеялся Генрих.
– Мы с паном Ирджихом много лет имели одну голову на двоих, а он всегда умел мыслить здраво.
– Это Збирайда-то? Да он упрям как осел!
Хеленка не стала спорить, она любовно поправила шарф его шляперона, и тихо заверила:
– Я справлюсь с бароном!
Генрих неторопливо выправлял из прорезей рукавов кружево рубашки.
– Не опасно ли это?
– Но управлялась же я с ним на протяжении почти двадцати лет!
– Странные порядки завел в своем доме Збирайда, - хмыкнул маркграф,- упрямый, как черт, несговорчивый, самолюбивый и непокорный, он позволил крутить собой своей же рабыне. И вас женщин ещё называют слабым полом? Почему же ты, имея над ним такую власть, захотела от неё избавиться?