Страстные сказки средневековья Книга 3.

Гаан Лилия Николаевна

– У неё болела голова?
– мрачно поинтересовался Збирайда.

Офка мерзко хихикнула.

– Помилуйте, пан Ирджих, разве у простолюдинок болит голова? Это болезнь знатных паненок!

– Так зачем же ей притирания?

– Не знаю, добрый господин, только Хеленка, в конце концов, остановилась на таких дорогих, что до сих пор за них не расплатилась!

– Не расплатилась?
– нахмурился все более запутывающийся Збирайда.

– Только дала задаток,- ехидно проскрипела Офка,- уж не знаю, для кого ей понадобилось благоухать? Как не мажься, старуха, пятнадцатилетней не станешь,

и благородного красавчика не приманишь!

– Благородного?!
– слова старухи болезненно задели барона.- Почему - благородного?

– А наш брат такого даже не учует! Простолюдины любят, когда от их женщин пахнет пивом и пирогами с мясом!

– Ты хочешь сказать, что у Хеленки появился любовник?
– у Збирайды перехватило дыхание от ревности и страха.

А вдруг мерзкая ведьма говорит правду? Да нет же, этого не может быть! Его Хеленка сроду не подняла глаз ни на одного мужчину и в постели была неизменно сдержанной и покорно исполняющей его желания, но не более того.

– Откуда я знаю,- между тем насмешничала старуха,- я его не видела! Только если женщина, оставшаяся без мужчины, хочет найти себе нового, то она делает все, чтобы привлечь к себе внимание - покупает кружевные косынки и чепцы, украшает корсаж лентами, а Хеленка этого не стала делать. Зато ей понадобились очень тонкие притирания, запах которых не сразу почувствуешь. Зачем? Не знаю! Это ваша холопка, вот вам как хозяину и задавать ей такие вопросы.

– Задам, Офка,- голос не слушался барона, и ноги противно дрожали изнутри,- обязательно задам!

Этого не может быть, потому что не может быть никогда! Она не могла мне изменить! Хеленка очень разумна, но довольно-таки холодна. А зачем холодной женщине мужчина? Какой смысл ей его заводить?
– тешил он себя, с трудом влезая на лошадь и направляясь к дому экономки.

Но горячо и властно бурлящая в груди ревность не внимала доводам рассудка, толкая на безумные поступки.

На его бешеный стук отреагировал старый Вацлав. Он отворил дверь и пропустил барона в дом.

– Что-то не совпало в расчетах, и дочь поехала утрясти эти дела с одним из покупателей зерна. Он живет где-то неподалеку от Брно, но Хеленка не знает точно, когда вернется, - спокойно пояснил ему старик в ответ на вопрос, где его дочь,- впрочем, подробностей я не знаю. Она со мной редко советуется!

Збирайда заторможено сел на шаткий стул и поглядел на сморщенного старика.

– У неё появился мужчина?- он не собирался задавать этот вопрос, но рот раскрылся сам по себе.

Пан Ирджих со страхом смотрел на Вацлава. Одна единственная фраза отделяла всю его жизнь от краха, потому что измену Хеленки он по-другому воспринимать не мог. Женщина, которой барон доверял как самому себе, в преданности которой никогда не сомневался, и вдруг отдала себя другому мужчине? Было от чего сойти с ума! Что же тогда представляет этот мир, неужели в нем нет места порядочности и верности, и лишь торжествуют вероломство и похоть бесстыдных шлюх?

– Я ничего об этом не могу сказать!- опустил глаза старик.

Сердце ухнуло в черную болезненную пропасть, и холодная волна ярости поднялась из самых темных глубин его натуры. Ведомый странным инстинктом Збирайда вскочил со стула и как охотничья

собака обежал комнату, кухню, глянул на ведущую наверх лестницу и мгновенно, как будто ему было пятнадцать, а не пятьдесят два, взлетел по крутым ступенькам, ведущим в мансарду. Дверь со скрипом распахнулась и ....

Пан Ирджих стоял с поникшей головой и опущенными плечами и смотрел на широкую резного дерева кровать, застеленную шелковыми дорогими простынями, на меховое одеяло из шкурок куниц, на балдахин из венецианского бархата. Всё вместе стоило столько, что можно было на эти деньги купить четыре таких дома, как этот. И запах..., навязчивый запах фиалки, смешанный ещё с чем-то, истинно мужским, пропитавший воздух в комнате.

Барон растерянно оглянулся - ему казалось, что он спит и видит какой-то непрекращающийся кошмар. На пороге появился запыхавшийся от крутого подъема, держащийся за сердце Вацлав.

– Кто он?- свистящим шепотом спросил он старика.

– Я не знаю!- то же тихо ответил тот.

– Ты лжешь, холоп!

Ледяное спокойствие охватило барона - так с ним бывало в минуты смертельной опасности. Сейчас ему как будто ничего и не угрожало, но в опасности было его самое дорогое, самое бесценное имущество - его Хеленка! Какой-то негодяй пользовался на этой проклятой кровати её теплым и уютным телом, здесь она кому-то отдала то, что по праву господина принадлежало только ему.

Надо было срочно действовать и вернуть все на круги своя. Хеленка ещё раскается, когда он её сурово накажет, чтобы в дальнейшем неповадно было и помыслить о таком предательстве. Но прежде - мерзавец, осмелившийся покуситься на чужое имущество! Он ему покажет, как задирать подол его крепостной!

– Ты не мог не видеть того, кто тут мял её целыми ночами, - схватил он старика за грудки и нешуточно тряхнул,- вся комната пропиталась его вонью! Вы живете здесь только втроем, и ты не можешь не знать, кто распорядился доставить сюда эту кровать?

– Я не говорил, что не видел его,- не дрогнул Вацлав,- я сказал, что не знаю, кто он!

– Так опиши!

Вацлав мгновенно сориентировался. Солгать? Так ведь люди барона непременно будут допрашивать соседей и кто даст гарантию, что никто из них случайно не разглядел маркграфа, когда он выходил или заходил в дом? Лучше, по возможности, придерживаться правды.

– Это мужчина лет тридцати, с черными волосами и темными глазами, довольно красивый. Он высокий и чуть сутулится!

Молодой, красивый? Тревога невыносимым тошнотворным жаром окатила барона. Кого-то ему напомнило это описание! Но кого?

– Ах, Хелена, Хелена,- горько покачал он головой, вытаскивая из ножен меч и с озлобленным наслаждением превращая эту постель - свидетельницу обмана и измены в безобразные лохмотья,- как же ты могла? Как я тебя любил, как доверял, ты была моим сердцем, моей душой. Ты предала двадцать лет нашей любви!

– Но ведь вы женились,- отец робко сделал попытку защитить дочь,- поэтому она и посчитала себя свободной от обязательств по отношению к вам!

– Да ты никак с ума сошел, холоп,- сабля полоснула по подушке, и перья полетели по всей комнате,- мало ли какую я бабу обхаживаю, но это не значит, что моя холопка в праве тоже завести себе любовника.