Стратегия обмана. Политические хроники
Шрифт:
Как ни странно, но Александру эта фраза рассмешила.
— Что, вы больше не грустите по убиенному? — спросил он.
— Я даже спрашивать не буду, что он тебе сделал.
— Вот и не надо, потому что его смерти желали многие люди.
— Да что ты? А я прочитаю завтра об этом в газетах?
Сарваш резко остановился, Александра тоже. Он хотел разглядеть её лицо в свете фонаря.
— Что? — спросила она.
— Просто любуюсь, — улыбнулся он, наблюдая за её слегка растерянным взглядом.
Сейчас
— Я не писаная красавица, чтобы мною любоваться, — заметила Александра.
— Вы интересны совсем другим.
— И чем?
— Живыми и изменчивыми эмоциями.
— Там, между прочим — кивнула она в сторону моста, — мёртвый человек плещется ногами в Темзе, твой шеф, а ты сейчас говоришь о какой-то ерунде.
— Мне стоило рыдать и рвать на себе волосы? — ухмыльнувшись, поинтересовался Сарваш.
— А что, он был такой сволочью?
— Как вам сказать, вы же сами только что говорили про капитал, прибыль и преступление. Считайте, если бы не смерть, мой бывший босс до конца своих дней сидел бы в тюрьме. Ну что, в вас ещё осталось сочувствие к дельцу, обслуживавшему Церковь и мафию?
— А сам ты кого обслуживаешь?
— Мне уже больше трёхсот лет. За такой срок отпадает всякая необходимость в покровителях и хозяевах.
— О, так ты хозяин самому себе и еще десяткам тысяч ничего не подозревающих смертных?
— Почему же только десяткам? — ехидно вопросил Сарваш.
По губам Александры скользнула соблазнительная полуулыбка. А вот слова, с них слетевшие были скорее забавными, чем соблазняющими:
— Слушай, а может ты никакой не Ицхак Сарваш. Может на самом деле тебя зовут Майер Ротшильд, и было у тебя пять сыновей, а?
Сарваш рассмеялся, еще никто не додумывался идентифицировать его с некогда самым главным конкурентом. Александре он решил ответить любезностью на любезность:
— А ваш творческий псевдоним, случайно не Габи Крёхер? Не балуетесь на досуге похищениями министров?
Веселье вмиг спало с лица Александры, а сама она, отвернувшись, спешно походкой зашагала по тротуару. Сарваш понял, что задел женщину за живое и попытался её нагнать.
— Простите Александра, я и не думал обижать вас.
— Проехали, — только и сказала она, доставая из пачки сигарету.
Пока она закуривала, Сарваш размышлял над её мрачной реакцией. То, что он попал своим замечанием в точку, он абсолютно не сомневался. Но вот что стояло за этой реакцией?
— Вижу, вы не очень-то счастливы в своей профессии, — как бы невзначай заметил он.
Соблазнительно выпустив сигаретный дым через ноздри и, отняв сигарету нетривиальным движением руки, Александра ответила:
— А
— Тогда для чего же? Во имя свободы от колонистов, как вы когда-то мне говорили? Ну, так как, обрели вы свободу или еще нет?
Александра не сводила с него глаз, и этим взглядом можно было прожечь насквозь:
— Если ты такой умный, то зачем спрашиваешь?
— Вы разочарованы, как я вижу. Но ведь когда-то я предупреждал вас, что всё произойдет именно так. Я предлагал вам бросить эту затею с борьбой, но вы отказались.
— Помнится, ты предлагал мне уехать с тобой.
— Готов предложить это ещё раз.
— Да брось, — отмахнулась она. — У меня выслуга двенадцать лет, а если учесть протестное движение, то все четырнадцать. С таким стажем и опытом на покой так просто не уходят.
— Тогда сбегите.
— Куда?
— Мир огромен.
— Ну-ну, — недоверчиво буркнула она и, искоса посмотрев на Сарваша, призналась. — Меня заставляют делать то, чего я не хочу, а теперь ещё и то, что не могу. Я знаю такие вещи, за которые проще убить, чем предлагать подписку о неразглашении и следить за её исполнением.
— Вас убить невозможно, — на всякий случай напомнил он юной альварессе.
— Мне от этого не легче, — произнесла она с плохо скрываемой грустью и откинула сигарету.
Сарваш понял, что настал момент, когда нервы женщины обнажены и можно воздействовать исключительно на её эмоции. Он подошел к ней вплотную и, положив одну руку ей на плечо, другой ласково провел по щеке:
— Хотите решить все проблемы самостоятельно? — ласково спросил он, глядя в её растроганные глаза.
Александра вздохнула и кратко кивнула.
— А если не получится? — продолжал он.
На это она изобразила недоумение и лишь пожала плечами.
— А если я хочу помочь.
— Как? — наконец заговорила она, при этом вопросительно вздернув бровью.
Сарваш улыбнулся, поняв, что теперь она хочет его слушать:
— Для начала я куплю два билета в Доминикану и сниму для нас виллу. Ах да, вы наверное презираете буржуазный образ жизни. Тогда вилла будет скромной. Но если вы захотите бунгало или шалаш, я рассмотрю и это вариант.
Алекс улыбнулась и едва слышно рассмеялась, замотав головой:
— Я девять лет прожила в пустыне, ненавижу жару и солнце.
— Хорошо, — тут же отреагировал Сарваш, — тогда уедем в Исландию, тепла и солнца там мало, зато много чудес суровой природы. Снимем уединенный домик в глуши и будем наведываться в Рейкьявик только по выходным.
— Сарваш, — снисходительно, но все же с улыбкой глядя на него, произнесла Александра, — какая еще исландская глушь? Что ты там собираешься делать?