Стратегия обмана. Трилогия
Шрифт:
– Нет, в суде это вряд ли пройдет.
– Ты меня плохо слушал, Карло. Я же сказал, у Виталоне обширные связи. И за их эксплуатацию он попросит немалый гонорар. Подумай об этом, посоветуйся с отцом. Если всё обстоит так удручающе, как ты сегодня мне рассказал, для синьора Кальви последней надеждой остается только Виталоне.
Пообещав в случай согласия Кальви-старшего свести его с адвокатом, который знает всех миланских судей-взяточников, через несколько дней Сарваш встретился со своим информатором из финансовой гвардии, дабы обменяться новостями.
– Слышал, Изакко, что было на днях во Фьюмичино?
– начал он с темы, которая не особо интересовала Сарваша.
– Нет, а что произошло?
–
– Ту самую, у которой муж заместитель прокурора Ареццо?
– Именно. Правда прилетела она из Ниццы одна. Зато с чемоданом. А в чемодане четыре конверта. Один вроде как адресован одному депутату-неофашисту и вложен в него тот рассекреченный документ Пентагона, ну, помнишь, из-за него еще убили журналиста. Там что-то вроде полевого учебника американских спецслужб для операций по дестабилизации. Ну, смысл в том, если дружественные Штатам страны перестают слушаться, то к ним засылают агентов, те вербуют подрывные элементы в повстанческие группы хоть из фашистов хоть из коммунистов, и те устроят такое представление, что мало никому не покажется. Так вот этот документ почти на двести страницах Джелли собирался отправить неофашистам. Я так думаю, это намёк им на резню в Болонье.
– Думаешь, вокзал взорвали неофашисты?
– Ну, не Красные же Бригады, не их стиль. Это только у неофашистов такая манера, пострелять, повзрывать, угробить кучу народа и спихнуть всё на коммунистов. "Операция под ложным флагом" - вот как называется такая стратегия. Помнишь взрыв в Национальном аграрном банке, помнишь подорванный экспресс "Италикус"? Это же всё дело рук неофашистов. И Джелли решил им об этом напомнить. Было у его дочери еще одно письмо для какого-то журналиста, с материалами, что Джелли, мол, не виноват, что его, беднягу, оболгали, что П-2, вообще, мирная организация, и те списки, что нашли на его вилле, к реальности вообще не имеют никакого отношения. Но я же тебе не про это хотел рассказать. Самое интересное оказалось в другом конверте. Там был лист бумаги с двумя номерами банковских счетов в Швейцарии, а в скобках имена Джулиано Туроне и Гвидо Виолы.
– Это те, кто проводил обыск на вилле Джелли в Аррецо?
– Точно. И как ты всё помнишь?
Сарваш только загадочно улыбнулся:
– И что же, те счета принадлежат тем следователям?
– Как бы не так. Прокурор Сика не поленился и слетал в Цюрих, чтобы всё проверить. Оказывается, счетов с такими номерами не существует в природе.
– Вот как?
– улыбнулся Сарваш.
– Забавная была провокация.
– Ну, так недаром же Джелли называют "Кукловодом", вот он и решил по старой памяти подергать за ниточки и неофашистов, и журналистов, и следователей. Только с последними ничего не получилось. Кстати в той записке со счетами, Джелли приписал что-то вроде: у меня еще много компрометирующих документов, если я захочу, то могу всех погубить - или вопрос с "П-2" будет закрыт, или мы все пойдем на дно на одном корабле. В общем, я так понимаю, Кукловод нервничает, земля горит у него под ногами, вот он и мечется, не может приехать в Италию лично, вот и посылает дочь с провокационными письмами. А ты заметил, как только подполье Джелли раскрыли, сразу дело Синдоны сдвинулось с мёртвой точки, Кальви недавно посадили в тюрьму. Неспроста это, Изакко, неспроста.
– А что с Синдоной?
– заинтересовался Сарваш.
– Его всё-таки собираются выслать в Италию?
– Пока нет, но скоро очень даже могут. Прокурор предъявил ему обвинение в убийстве судьи Амброзоли. Это уже посерьезней мошенничества и банкротства. Думаю, американцы пересмотрят свою позицию по экстрадиции и вышвырнут этого уголовника Синдону на родину.
– Хотелось бы верить, - вздохнул Сарваш.
– Только не надо декаданса, - шутливо осадил его собеседник.
–
– Я бы на твоём месте не предавался эйфории, - посоветовал ему Сарваш.
– Всё-таки не забывай, что списки ложи П-2 попали в руки финансовой гвардии только из-за мстительности Синдоны, который сам является членом ложи.
– Разочаровавшимся членом ложи, - уточнил гвардеец.
– По его мнению, пидуисты ему не помогли. За это они и были разоблачены.
– Пусть так, но я слышал мнение, что не вся ложа рассекречена, что есть и тайные списки. И кто остался в них, никому не известно. Сколько там судей, сколько политиков?
– И Сарваш выразительно пожал плечами.
– Пусть и так, - с уверенностью вещал собеседник, - но усечённая ложа не скоро наберёт прежнюю силу. И этот Кальви наверняка успеет получить своё, всё-таки убили же судью Алессандрини, что вёл следствие против Банка Амвросия, засудили двух ревизоров Банка Италии только за то, что они посмели проверить банк Кальви. Между прочим, я слышал такую вещь, что на днях Кальви ночью вызвал в свою камеру следователя и начал давать показания.
– Не поздновато ли для очистки совести?
– Видимо не терпелось снять груз с души, боялся передумать к утру. Так вот следователю Кальви сказал, что перевёл социалистической партии двадцать один миллион долларов, но не по собственной инициативе, а под давлением ложи П-2, и передал он эти деньги не лично председателю партии в руки, а при посредничестве Личо Джелли и Умберто Ортолани, адвоката. Знаешь, в чём главная шутка? Деньги-то до соцпартии так и не дошли.
На этом финансовый гвардеец рассмеялся, а Сарваш ещё больше задумался. Про Личо Джелли за последние дни он многое успел прочитать, а вот Умберто Ортолани ему доводилось видеть лично на том злосчастном приеме, куда его пригласила Семпрония, и с которого он уехал в компании Народного Фронта освобождения Палестины. То, что Ортолани был в списке ложи П-2, Сарваш знал, что он дружен с Синдоной - догадывался, то, что поучаствовал в истории с похищением - тоже подозревал. В общем-то, заочно об Ортолани Сарваш на всякий случай был не самого лучшего мнения. Но чтобы так нагло грабить банкира...
– То есть, - уточнил Сарваш, - Ортолани и Джелли взяли деньги для соцпартии, присвоили их себе и что, сказали Кальви, что так и было задумано? Я не понимаю, как так могло выйти?
– Очень просто, как видишь. Он дал, они взяли. Всё. Не докажешь же, что это было воровством, партия же не запросит свою взятку официально. Между прочим, как только Кальви дал эти показания, на следующий же день к нему пришел адвокат Приско и от имени соцпартии по-дружески посоветовал Кальви молчать, иначе он останется в тюрьме до конца своих дней.
– Какие высокие отношения, - ухмыльнулся Сарваш.
– А ведь пресса социалистов всегда хорошо писала о Кальви.
– А теперь может охладеть к своему кумиру и написать, что он вор. В политике всегда так.
Через несколько дней до Сарваша дошла новость о Кальви совсем уж неожиданного характера - он пытался покончить с собой в камере, выпив три таблетки снотворного.
– Это один смех, - комментировал известие вице-президент банка Розоне, когда Сарваш заглянул к нему в кабинет перед обеденным перерывом.
– Я сам иногда пользуюсь снотворным, чтобы нормально отдохнуть и выспаться. Это чушь, от трёх таблеток не умирают.