Стратегия обмана. Трилогия
Шрифт:
– Да, ты. Не могу избавиться от ощущения, что ты ждешь от меня удара в спину. Карла, у меня нет обыкновения так поступать с любимой женщиной.
– А нелюбимой?
– Эта история не о тебе.
Эта игра, кто первый не выдержит чужого взгляда, могла продолжаться долго. Но Карла отвернулась первой:
– Сначала я думала, что ты хочешь подобраться к моим деньгам. Но ведь Синдона даст тебе куда больше. Потом я подумала, что тебе интересно моё положение в банке, но ты и так приближен к Синдоне, дальше уже стремиться некуда. Так
– Это ты мне скажи.
– Что?
– Почему всё время ищешь подвоха. Почему всё время меня подозреваешь. Разве я дал повод? Хоть раз? Скажи мне Карла, я обидел тебя?
– Нет.
– Может я обманул тебя?
– Пока нет.
Изаак положил руки ей на плечи и развернул к себе, заставив посмотреть ему в лицо:
– Тогда и ты не обманывай и не обижай меня.
Эта его фраза прозвучала необычайно сурово, никогда Изаак так на неё не смотрел. Почему-то до этого момента Карле и в голову не приходило, что она может задеть его чувства. Она была уверена, что их и вовсе не существует. А оказывается...
– Хорошо, я постараюсь. Иди уже к своему дону Микеле, а то он опять начнёт искать тебя повсюду, ещё приревнует ко мне...
Изаак рассмеялся:
– Он уже давно думает, что профессионально я изменяю ему с департаментом экономического управления.
– И что это значит?
– удивилась Карла, вмиг позабыв о личном разговоре.
– Он владелец банка и работа департамента осуществляется в его же интересах.
– Ну, так считаешь ты, а он иного мнения.
– Не понимаю, - призналась Карла.
– Девочка моя, - улыбнулся он, - лучше не думай об этом. Понять образ мыслей дона Микеле не под силу никому.
– Даже тебе?
– повеселела она. Почему-то Карле нравилось, когда он называл её девочкой. В такие моменты она даже верила его словам.
– Особенно мне.
После долгого поцелуя они неохотно расстались. Карла осталась в своем кабинете, а Изаак неспешно направился в кабинет начальства.
Синдона стоял у окна своего кабинета и разглядывал с высоты птичьего полета окрестности Манхеттена. Ицхак Сарваш вошел и покорно сел на свое привычное место около рабочего стола. На краю стояла пара бумажных журавликов из оригами, а значит, сегодня дон Микеле был в относительно хорошем настроении. Когда количество журавлей на столе вырастало в целую стаю, это значило только одно - хозяин банка на нервной почве пытается отвлечь себя от скорбных мыслей складыванием птиц из бумаги.
– Ну, что скажешь?
– обратился к консультанту Синдона, подходя к своему креслу, - дела идут как никогда лучше. "Таймс" пишет обо мне восторженные статьи. Общественность называет "Человеком года", а цены на миланской бирже взлетают вверх...
– Да, и как всё хорошее, оно быстро заканчивается.
Синдона только махнул рукой:
– Всегда ты так, любишь омрачать часы триумфа.
– Дон Микеле, - снисходительно произнёс Сарваш, -
– Я и Роберто Кальви держим миланскую биржу на коротком поводке, - не без удовольствия произнёс Синдона, - всё под контролем и здесь и там.
– Долго собираетесь раскачивать цены на акции вверх-вниз?
– ненавязчиво поинтересовался Сарваш
– Сколько потребуется. Сейчас за доллар дают 825 лир. И я говорю тебе, это не предел. Бономи предлагает мне продать ей Генеральное общество недвижимости.
– Так продавайте.
– Чёрта с два. Что я, зря покупал те акции у Ватикана? Нет, эта компания нужна мне самому больше, чем Бономи.
Сарваш даже догадывался почему - через компанию очень удобно превращать деньги мафии в государственные облигации. Но вслух он только назидательно сказал:
– У биржи есть неприятная особенность - цены на ней не могут бесконечно расти.
– О, только не пугай меня. Я лучше тебя знаю о взлётах и обвалах.
– И, наверное, можете их точно предсказывать, - с легкими нотками издёвки произнёс Сарваш.
– Что-то ты сегодня слишком дерзкий.
– Я всегда такой по вторникам.
– Тогда скажи мне, - с лёгкостью в голосе предложил Синдона, - какие у нас перспективы на ближайшее будущее? Что, по-твоему, будет твориться на бирже? Выдай-ка мне прогноз, как ты можешь, быстро и метко. Давай.
Сарваш внимательно посмотрел на "Акулу", на его светящееся от предвкушения прибыли лицо и не смог отказать себе в удовольствии сказать:
– Я думаю, в ближайший месяц биржа принесет вам уйму сюрпризов. А меньше чем через год вы станете банкротом.
– Да неужели?
– сникнув, тут же произнёс Синдона.
– Дон Микеле, взгляните правде в глаза, ни один ваш банк не выдержал бы и первой проверки самым бесталанным ревизором. Вы же не умеете прятать концы в воду, даже не стараетесь. Спекуляции на двадцать миллиардов долларов по всему миру не самое безопасное занятие.
– Это не спекуляции, а новаторство, в котором ты ничего не понимаешь.
Сарваш лишь ухмыльнулся:
– Да, наверное, я многого в этой жизни не понимаю, потому что все ваши начинания должны лопнуть, ведь у вас никогда не было тех самых двадцати миллиардов.
Синдона долго молчал, прежде чем каменным голосом произнести:
– Пошёл вон.
Сарваш с довольной улыбкой поднялся с места и направился к двери, когда услышал недовольное ворчание:
– И за что я только держу тебя. Другого бы уволил за такое хамство не задумываясь. Ты слишком много времени ошиваешься в экономическом департаменте. Это оттуда у тебя такой пессимизм, от этой Боффи?
– Хорошо, я учту критику, - пропустив последние слова мимо ушей, произнёс Сарваш.
– Когда будет надвигаться новая Великая депрессия, я обязательно скажу вам, какие чудесные годы нас ожидают.