Стражница
Шрифт:
— Родители нет. Зато Верити.
Я сделала паузу.
— Эванджелина обучила её.
Она замотала головой так быстро, что я поняла: её страх между тем стал сильнее, чем отрицание, хотя она пыталась сдерживать его.
— Тётя Эванджелина? Ты действительно не в своём уме! Она никакая не ведьма. Она вернулась в свой дурацкий антикварный магазин, вот и всё. Она не умеет колдовать и ей на нас плевать.
Последнее было правдой, но мне казалось, что сейчас не подходящее время упоминать об этом.
— Их называют Дугами, а не ведьмами.
— А ты — нет.
Я попыталась улыбнуться.
— Это же логично, не так ли? Вчера в уборной проявились твои силы. Люк говорит, что магия обычно выражается не так яростно.
— Люк. Тот парень?
— Да. Он тоже Дуга. Он и Верити… дружили. — я даже не пыталась определить какие отношения были между Люком и мной.
— И в нём — она нарисовала в воздухе кавычки — «есть магия»?
— Он — Дуга, — осторожно сказала я. — Он хочет тебе помочь.
— Мне не нужна помощь. Не существует никакой магии. — Она закатила глаза, пытаясь казаться спокойной, но её руки дрожали. — И если есть магия, то почему тётя Эванджелина не поможет мне также, как Верити? Или во мне недостаточно магии?
— Твоя тётя… не может тебе помочь. — Я тяжело сглотнула.
— Почему нет?
— Она мертва.
Наверняка существовал способ получше выразиться, рассказать ей об этом более мягко и деликатно. Но, хотя Эванджелина умерла, моя ненависть к ней была сильнее, чем что-либо другое — сильнее чем любые причины оставаться благоразумной и вежливой. Даже заботы о Констанции было недостаточно, чтобы заставить меня приукрасить правду.
Констанция замерла, а её глаза наполнились слезами. Когда она заговорила, её голос превратился в запинающийся шёпот.
— Она… мертва? Что произошло?
Ну хорошо, возможно, я смогу немного смягчить мои слова. В конце концов, Констанция должна довериться мне. Если я признаюсь, что убила её тётю, это не особо поможет.
— Верити и Люк пытались решить проблему с магией. Когда Верити умерла, я вызвалась помочь с ней. Но в последнюю минуту произошло нечто ужасное. — То есть я узнала, что твоя тётя-предательница подстроила убийство твоей сестры, поэтому я прикончила её. Я закусила губу.
— Что значит «нечто ужасное»? Что вы сделали?
— Мы вошли в своего рода храм. Магия распадалась. Мы смогли восстановить её, но храм, в ходе этого, был разрушен. Эванджелина была внутри, когда это произошло.
— И ты оставила её там? — Её лицо покрылось пятнами, а дыхание участилось.
Я проглотила едкое замечание, которые так и вертелись на языке.
Эванджелина не заслуживала того, чтобы её оплакивали, но, если расскажу Констанции правду, это будет означать, что я мщу не тому человеку.
— Я не могла ей помочь. Люк и я еле выбрались оттуда живыми.
— Как сильно ты старалась? Также сильно, как ты пыталась спасти Верити?
Прежде чем я смогла ответить, она подняла руку, на её лице отразилась сосредоточенность. Но ничего не произошло.
— Если бы я владела магией,
— Тебе нужен кто-то, кто тебя обучит. — Я хотела обнять её, но было ещё рано. — Мы поможем тебе, я обещаю.
— Я не хочу твоей помощи. И я тебе не верю!
Её плечи дрожали, а в глазах стояли слёзы. Одна из них покатилась вниз по щеке.
— Я хочу, чтобы Верити вернулась. И Эванджелина. Могу я их вернуть?
«Я могу лечить людей, Мышонок, но не могу воскрешать мёртвых», как-то сказал мне Люк, и я закрыла глаза, потому что утрата Констанции напоминала мне о моей собственной. Пугающей, знакомый зуд пробежал по моей коже.
— Ты должна успокоиться. Немедленно!
— Не говори, что мне делать! — Её голос перешёл на визг.
Температура в классе внезапно упала, и Констанция побледнела.
— Что здесь происходит?
Боль пронзила виски.
— Это магия. Дыши спокойно, хорошо?
— Сделай так, чтобы это прекратилось!
— Я не могу! — Я крепко ухватилась за стол, когда воздух зажужжал. Независимо от того, какой Линей она воспользовалась, та раздувалась. — Попробуй отступить, как будто… не знаю, как будто ты уменьшаешь громкость.
Она кивнула, но её дыхание было слишком быстрым и поверхностным.
— Не работает!
По коже распространился зуд, когда энергия собралась вокруг Констанции, окутала её и потянулась ко мне. Я закрыла глаза и попыталась найти в себе то место, которое могло использовать магию. Я представила себе, как открываюсь и приветствую её, как уже сделала в Храме Связи. Однажды у меня получилось, поэтому смогу ещё раз. Особенно, если Констанция находится в опасности.
И всё же, когда я наконец смогла установить связь, чистая сила магии отбросила меня через всю комнату. Доска с треском сломалась, когда я врезалась в стену и соскользнула на пол, в то время как вокруг меня на пол посыпались осколки пыльного шифера.
Глава 17
Я услышала крик Констанции, когда магия достигла своего пика, а затем — какое облегчение! — голос Люка.
— Позаботься об этом, — рявкнул он.
Другой голос заговорил нараспев, успокаивающие звуки, которые звучали как шелест ветра в листве.
— Мышонок? — Я почувствовала, как он присел на корточки рядом со мной и взял меня за руку.
— С тобой всё хорошо?
— Констанция разозлилась, — выдавила я. — С ней…
— С ней всё хорошо.
— Сумеречные?
— Мы пришли сюда достаточно быстро, чтобы предотвратить их появление. Но если у вас войдёт в привычку посылать поток грубой магии через школу, они, в конечном итоге, неизбежно обратят на это внимание.
Он убрал мне волосы с лица, ощупывая нежными, гибкими пальцами, получила ли я какие-нибудь травмы. Энергия отступила, вернувшись в Линии, в то время, как пение продолжалось. Люк нащупал причиняющее боль место на затылке.