Строгоновы. 500 лет рода. Выше только цари
Шрифт:
В 1905 году здание было значительно увеличено стараниями архитектора Д. Шагина. Его надстроили вровень с магазином Мертенса, возведенного М. Лялевичем, который тонко прочувствовал градостроительную ситуацию. Он вывел ордер своего здания на один уровень с главным домом Строгоновых, а верхний этаж трактовал как надстройку. У Шагина получился безордерный фасад вровень с Мертенсом. Соседство с меньшим по высоте домом причта Казанского собора позволило устроить брандмауэр, благодаря чрезвычайной выгодности своего положения он вошел в историю рекламного дела. Над ним в 1912 году установили первую в Петербурге электрическую световую рекламу, ее экран составляли 1760 ламп по 10 ватт каждая.
Революция 1917 года изгнала фирму из России, но ее имя сохранилось при учреждении «Государственной фабрики часов П. Буре». Однако главные производственные мощности остались в Швейцарии. Для того чтобы часы были узнаваемы потребителями
Глава 11
Роман на Исаакиевской площади
Граф Александр Григорьевич едва ли был счастлив в семейной жизни, хотя имел несколько детей.
Григорий, один из его сыновей, стал знаменит благодаря роману с великой княгиней Марией Николаевной, старшей дочерью императора Николая I. Поверенная в личные тайны дочери государя, фрейлина А.Ф. Тютчева писала: «… Не без неприятного изумления можно было открыть в ней, наряду с блестящим умом и чрезвычайным художественным вкусом, глупый и вульгарный цинизм. Мне кажется, однако, что, несмотря на сплетни, которые она вызывала, цинизм ее скорее проявлялся в словах и манерах, чем в поведении. Доказательством служит настойчивость, с которой она стремилась урегулировать браком свои отношения к графу Строгонову, с которым она тайно повенчалась тотчас после смерти герцога Максимилиана Лейхтенбергского». [118]
118
Тютчева А.Ф. Воспоминания. М., 2002. С. 34.
Первый супруг великой княгини скончался в ноябре 1852 года в возрасте 45 лет. Спустя два года она заключила тайный брак с 30-летним адъютантом военного министра, графом Григорием Строгоновым. Начало романа относится, вероятно, к концу 1840-х годов. Позднее придворные сплетники уверяли, что князь Георгий Максимилианович Романовский, 6-й герцог Лейхтенбергский, родившийся в феврале 1852 года, поразительно походил на Григория Строгонова.
Помолвка 24-летней дочери российского монарха и сына Евгения Богарне относится к 1838 году. В июле 1839 года они поженились.
Спустя три года для молодых построили летнюю резиденцию Сергиевку, расположенную между Петергофом и Ораниенбаумом. Это была созданная архитектором Андреем Штакеншнейдером псевдоэллинистическая вилла, первым ее повторением на приневской земле стала Строгоновская дача. В 1845 году тот же зодчий закончил перестройку бывшей школы прапорщиков на Исаакиевской площади в самый представительный великокняжеский (Мариинский) дворец Санкт-Петербурга.
Наиболее известной частью интерьера дворца, слишком громоздкого для частного владения, является Ротонда, увенчанная 17-метровым световым куполом. К этому грандиозному залу примыкала не менее эффектная Квадратная, или Помпейская, зала, также освещавшаяся дневным светом.
Мариинский дворец
Три пары дверей вели оттуда в Зимний сад, имевший три уровня. На нижнем располагался Фонтан слез высотой 8 метров. К востоку от Квадратной залы находился Концертный, или Бальный, зал. Следует упомянуть также Помпейский коридор и Библиотеку по соседству с овальной Столовой. Личные аппартаменты владелицы — Приемная, Кабинет, Будуар, Спальня (к ней примыкали Уборная и Ванная). Они располагались к западу от Квадратной залы и были отделаны главным образом в стиле флорентийского ренессанса.
Пройдет время и Мария Николаевна переедет в Италию.
Будуар обладал наиболее оригинальным интерьером, вызвавшим бурные восторги современников. Писатель Н. Кукольник писал для газеты «Иллюстрация»: «В этом будуаре а la Pompadour не хочется заводить спора; тут так хорошо, так весело, так роскошно. Что тут составляет ткань или главное, решить трудно; но так же изящна резная работа, ярко вызолоченная; там же штоф блистает своей шелковистою роскошью; так же разбросаны картины в роде Ватто. Эта ослепительная смесь изящной мелочи, которая сама себя умножает до бесконечности». Сравнивала ли великая княгиня себя с фавориткой французского короля? Чувственные наслаждения составляли важную часть ее жизни.
Этот
С.М. Соловьев писал о графе Григории Александровиче: «Очень похожий на мать, не имел в себе ничего строгоновского: живой, болтун, шумиха, крепко пуст с кадетским образованием (закончил Пажеский корпус); красив, строен, но глаза ужасные, свинцовые, большие». [119] С.Д. Шереметев подтверждал: «Это был человек очень способный, умный, энергичный, обладавший необыкновенным даром и уменьем себя держать и необычайным искусством обернуться в сложном своем положении: поправить дело было невозможно, и ему оставалось только примириться с тягостным для него положением и установиться среди многочисленной семьи Великой Княгини, что и достиг он в совершенстве… В нем мало было строгоновского, с большими черными усами, у него был орлиный взгляд, густой и звучный голос, он был в зрелых годах ловок и статен, и когда он танцовал мазурку, то это было загляденье… Его богатая натура требовала широкой, кипучей деятельности, а ему всю жизнь представлялась одна придворная служба, которая не могла его удовлетворить, которую он знал насквозь, со всеми ее темными и неприглядными сторонами». [120] Наконец, живописные и графические портреты также показывают, что этот Строгонов пошел в Кочубеев.
119
Соловьев С.М. Мои записки для детей моих, а если можно, и для других // Сочинения в восемнадцати книгах. Книга XVIII. М., 1995. С. 589.
120
Шереметев С.Д. Указ. соч. С. 87.
Итак, Амур их соединил, но не в его силах было сделать великую княгиню и графа супругами. Упомянутая выше фрейлина А.Ф. Тютчева в таких выражениях писала об экстраординарном событии в русской истории: «Этот брак подвергал ее настоящей опасности, если бы он стал известен ее отцу. Император Николай имел достаточно высокое представление о своем самодержавии, чтобы в подобном случае насильственно расторгнуть брак, послать графа Строгонова на верную смерть на Кавказ и заточить свою дочь в монастырь.
К счастью, он никогда не подозревал о событии, которое навсегда оттолкнуло бы его не только от любимой дочери, но также и от наследника и наследницы, которые содействовали этому браку». [121]
Загородный дом великой княгини Марии Николаевны в Сергиевке
Это не были пустые слова, ибо в самом конце 1851 года из Петербурга после лишения жалования выслали принца Александра Гессенского, родного брата цесаревны, и Юлию Гауке, ее фрейлину. Причиной стала открывшаяся связь. И все же помолвка Строгонова и великой княгини состоялась летом 1854 года в Гостилицах, в имении Т.Б. Потемкиной. Венчание произошло осенью того же года, в домовой церкви дворца великой княгини Марии Николаевны. Вскоре в феврале 1855 года император Николай I скончался. Казалось, главное препятствие было устранено, но необычную пару ждали новые испытания. Императрица Александра Федоровна, опасавшаяся появления в России невестки в лице Юлии Гауке, отнюдь не желала нового скандала. Более того, вдова монарха сделала придворным жесткое заявление: «Я думала, что со смертью императора я испытала горе в его самой горькой форме; теперь я знаю, что может быть горе еще более жестокое — это быть обманутою своими детьми». [122] Граф Александр Григорьевич Строгонов также не пришел в восторг от брачного союза.
121
Тютчева А.Ф. Указ. соч. С. 34.
122
Там же. С. 156–157.