Ступень третья. Часть первая
Шрифт:
— Какого, Ваше Императорское Величество?
Он поморщился.
— Приказываю на время этой беседы отбросить титулование. Списка тех, в ком сидят эти, как ты их называешь, медузы.
— Нет. Я подозреваю, что Вишневский это знал и что эта информация есть у Моруса, но лезть в него не буду, потому что он может взять меня под контроль.
— Уверен?
— Нет, но проверять не хочу. В начале нашего общения он был слаб, так как не восстановился после принудительной голодовки. Сейчас он очень силен особенно в ментале, я
— Что будет, если мы его уничтожим?
— Я не уверен, но мне кажется: мы получим нового Моруса в одном из кланов. Семена посеяли, всходы надо драть.
— Ефремов?
Я отрицательно покрутил головой.
— Пока я видел только в вашем секретаре. Внедрение сложно провернуть, если жертва ментально защищена.
Он откинулся в кресле и с удивлением на меня воззрился.
— Сколько, ты говоришь, тебе лет?
— Пятнадцать.
— Ты столь уверенно рассуждаешь о магии.
— У меня был хороший учитель. Он мне очень много дал.
— Ты его давно не видел, — слова императора были скорее утверждением, чем вопросом. Значит, его люди — одни из тех, кто наблюдает за мной. — Он не предупреждает о появлении?
— Иногда, — ответил я. — Последний раз, когда мы разговаривали на тему моего ученичества, он сказал, что я знаю достаточно, чтобы не дергать его по каждому пустяку.
— Но сейчас не пустяк. Сейчас твоя жизнь в опасности.
— Мой учитель волхв, а не ясновидящий, — напомнил я.
Устроить им, что ли, еще одну сцену явления Варсонофия? Только ведь опасно, когда столько наблюдателей. Кто-то да определит, что это всего лишь иллюзия, не самое сложное и почти манонезатратное действие. Нет уж, Варсонофия должен являться только лично. Придумать бы еще к кому… Точно, Андрей Мальцев: и просьбу его выполню, и легенду поддержу. Если останусь жив после всего этого, конечно.
— Твой учитель разве не должен проверять, как ты выполняешь его указания?
— Он и проверяет, когда появляется. И я стараюсь выполнять его указание в точности, иначе следует наказание. Довольно суровое надо признать.
Император неожиданно нахмурился.
— Физические наказания детей в нашей стране запрещены.
— Зато они позволяют воспитать внимательного и аккуратного мага, как говорит мой учитель. Лучше пару раз выпороть, чем один раз похоронить.
Сейчас я повторял слова Айлинга. В чем-то я был с ним согласен: слово «нельзя» через задницу понимается наиболее доходчиво и то, к чему это слово относится, запоминается на всю жизнь.
— Мне надо с ним встретиться.
— Я его спрошу. И это все, что я могу обещать.
Он неохотно кивнул.
— Хорошо, сейчас я вызову секретаря, и ты выяснишь, на кого он шпионит и
Голову я бы в заклад не поставил, но мне казалось, что за основу все-таки был взят демон Пыльных Миров, на свою беду, подвернувшийся Вишневскому. Часть индивидуальности он сохранил, что и позволило созданию поработить создателя.
— Скорее всего, один из безумных экспериментов Вишневского вышел из-под контроля.
У Вишневских был ряд интересных находок в бытовых заклинаниях, и все же основной упор они сделали на преобразовании живой ткани. Сделали — и проиграли и жизни, и клан. То, что я принял их герб, не обязывало меня продолжать их изыскания. Ошибка привела к смерти, феникс возродился — и больше этой ошибки не сделает.
Секретарь вошел сразу, как император нажал кнопку вызова. Хозяин кабинета завел с ним длинную беседу, я же нехотя надел управляющий перстень и полез в голову секретарю. Только вот криминального там ничего не оказалось, совсем, а вот от медузы шла управляющая нить и терялась где-то в глубинах дворца, а значит, доставать часть Моруса — дать сигнал преступнику.
Глава 14
Секретарь вышел. Император дождался, пока я восстановлю защиту от прослушки, и сказал:
— Я не заметил, чтобы ты что-то извлекал.
— Я не стал этого делать.
— Ты нарушил мой прямой приказ?
Вопрос был с наездом, но тон не был угрожающим. Скорее — удивленным.
— От медузы в голове вашего секретаря идет управляющая нить. И идет она не очень далеко. Скорее всего, кукловод находится прямо во дворце. Или в одном из соседних зданий. А если бы я ее извлек, он бы почувствовал и успел замаскироваться. Вам же этого не надо?
По ощущениям направление было на корпус Императорской гвардии. Но я этого говорить не стал: не настолько я хорошо ориентируюсь, чтобы утверждать это с уверенностью.
— Ты прав. Если есть возможность выявить, это нужно делать сразу, пока след не успел остыть.
Подслушивающее заклинание вибрировало, меняло конфигурацию, но пробиться через мою защиту не могло. Я опять его проявил, чтобы за поведением заклинания наблюдал не только я, но и император.
— Ефремов точно не под контролем?
— Точно, — с уверенностью ответил я. — Более того, его тоже прослушивают. Только я ему этого не успел сказать.
Император помрачнел. Еще бы: под носом зреет заговор, а те, кто этот заговор должны пресекать на корню, в теме ни ухом, ни рылом. Да еще какой-то подросток нагло тычет в физиономию всеми просчетами. Не самый хороший расклад.
— Сейчас я вызову Ефремова, пойдешь с ним и определишь того, кто пытается сейчас нас слушать.
— А если это окажется его начальство?
Император бросил на меня короткий острый взгляд.