Суд времени. Выпуски № 01-11
Шрифт:
Сванидзе: Здравствуйте! У нас в России прошлое всегда непредсказуемо. Каждое время воспринимает прошлое по-своему. В эфире «Суд времени». В центре нашего внимания — исторические события, персонажи, проблемы, их связь с настоящим. Судить историю вы будете вместе с нами. У вас есть возможность голосовать. Такая же возможность будет у сидящих в зале.
Тема сегодняшних слушаний простая. Объяснять ничего не надо. Достаточно произнести имя — Егор Гайдар. Немногие персонажи в нашей долгой истории, а в ней имеются персонажи яркие, удостоены такой ожесточенной оценки. В нашей истории много несправедливостей, жестокостей, невинных жертв. Все они в массовом сознании находят объяснение, оправдание или забвение. Егору Гайдару
Главный вопрос нашего процесса: «Гайдар: созидатель или разрушитель?»
Мы запускаем голосование для нашей телевизионной аудитории. Номера телефонов вы видите на ваших телеэкранах.
Обвинителем на процессе выступает политолог, президент международного общественного фонда «Экспериментальный Творческий Центр» Сергей Кургинян.
Сторону защиты на процессе — писатель Леонид Млечин.
Прошу вывести на экран материалы по делу.
Материалы по делу.
«В 1996 году Комиссия по вопросам женщин, семьи и демографии при президенте публикует доклад, в котором сообщается, что с 1989 по 1995 годы число умерших в России увеличилось в 1,5 раза. Основной причиной этого демографического обвала Комиссия назвала, в частности, экономические реформы начала 90-х. Автором новых, рыночных, преобразований был Егор Гайдар. Либерализация цен и внешней торговли, приватизация — все эти программы проводились при непосредственном участии реформатора. Следствием этих перемен стали социально-экономический кризис, рост безработицы и хронические задержки зарплат и пенсий.
Однако сегодня многие экономисты утверждают, что рыночная экономика в России была бы невозможна без Гайдара, что без шоковой терапии не было бы роста предпринимательства и исчезновения дефицита. Так ли это на самом деле? Удалось ли команде Егора Гайдара перестроить экономику страны и обеспечить переход от социализма к капитализму? И насколько необходимой была шоковая терапия?»
Сванидзе:Сегодня идет третий день острейших слушаний.
Вопрос сторонам: « Произошел ли подъем экономики после реформ Гайдара?»
Сторона обвинения, прошу Вас, Сергей Ервандович, Ваш тезис, Ваш свидетель.
Кургинян:Где-то лет 15–17 назад я все спрашивал: «Зачем все это? Вот почему нужно там разрушать Советский Союз, делать все остальное? Почему это нельзя как-то, ну, привести в какое-то соответствие с новой реальностью, трансформировать и все прочее?» Мне говорили тогда, что нужна модернизация, вот мы быстро очень модернизируемся — и тогда запляшут лес и горы.
У меня вопрос к господину Геращенко, который занимал место председателя Центрального Банка, который является, с моей точки зрения, одним из наиболее компетентных людей в финансах и экономике. Скажите, пожалуйста, все-таки, что произошло, где мы сейчас находимся, и какую роль в этом сыграл Гайдар? Мы куда-то выходим, мы не выходим, где наша модернизация, может ли она быть, или мы уже заложили условия демодернизации? Что происходит?
Геращенко:На мой взгляд, происходит, в целом, дальнейшая деградация нашего промышленного потенциала. Согласно некоторым экспертным мнениям, у нас скоро станут останавливаться тепловые станции, потому что те заводы, которые делали различного рода турбины, они, по существу, не модернизируются, там…
Сванидзе:Я прошу прощения, Виктор Владимирович, извините Бога ради…
Геращенко:Да.
Сванидзе:Вы сейчас продолжите. Я просто хочу уточнить для себя — мы сейчас обсуждаем какую тему, именно сегодняшнюю ситуацию?
Геращенко:В каком положении находится страна сейчас.
Сванидзе:Сегодня? Да, этот вопрос?
Геращенко:Да,
Кургинян:А что сейчас?
Геращенко:Деградация. Деградация промышленного производства.
Сванидзе:Но вопрос был поставлен, произошел ли подъем экономики после реформ Гайдара.
Кургинян:После реформ…
Сванидзе:Вы хотите, Вы хотите от сегодняшнего дня спуститься…
Кургинян:Я хочу спросить, да…
Геращенко:Я хочу сказать…
Сванидзе:Прошу Вас.
Геращенко:…что нельзя ехать временами, очень частыми в последние 3–4 десятилетия только на нефтяной и газовой игле. Рано или поздно это плохо кончится. И, в конце концов, многие страны-покупатели откажутся от покупки нефти и газа и перейдут на альтернативные источники выработки электроэнергии, которая нужна как для жизни обычной социально-бытовой, так и для промышленного производства.
Хотя в тех же США доля промышленного производства в ВВП сейчас всего лишь 11 %, все остальное — это не производство. Т. е. страна своим производством в силу глобализационных, так сказать, вполне нормальных течений, она выводит промышленность, так же, как и Япония, в другие страны третьего мира: там меньше себестоимость производства, более конкурентные товары. Т. е. те страны изменяются. Мы же говорим о модернизации, потому что у нас, по существу, весь наш бывший промышленный, в обрабатывающей, особенно, промышленности, потенциал потерян. Поэтому вот президент Медведев обещает Обаме купить определенное количество Боингов, будто мы раньше не делали свои самолеты, с двумя недостатками: у нас была слабая авионика, поскольку в свое время при Сталине кибернетику объявили лженаукой, и у нас были неэкономичные моторы, потому что…
Сванидзе:Если можно, завершайте.
Геращенко:Завершаю…потому что у нас литр керосина стоил дешевле, чем литр нарзана. Вот и все. Ценовая политика была неправильная.
Сванидзе:Можно уточняющий вопрос. Вот те наши проблемы… те наши проблемы, нынешние, о которых Вы сказали, и сидение на нефтяной игле, да, все то, о чем Вы сейчас говорили — как это соотносится, в какой мере это связано с реформами Гайдара и с последствиями реформ Гайдара? Напрямую ли связано?
Геращенко:Это, как говорится, связано… носит, прямо уж… не напрямую, то косвенно это очень сильно связано. Потому что, по существу, с той денежной политики, которая была провозглашена правительством, и которую Центральный Банк в какой-то степени был вынужден выполнять, пока не принимались решения Верховного Совета, в том числе, по просьбе правительства, что выдать определенную сумму кредитования промышленности, чтобы она могла дышать.
Сванидзе:Спасибо. Прошу Вас, сторона защиты может задать вопрос свидетелю обвинения.
Млечин:Я хотел уточнить, Виктор Владимирович, т. е. бедственное положение нашей экономики Вы по-прежнему связываете с именем Гайдара, да?
Геращенко:Я связываю с той политикой, которую проводило правительство, когда его возглавлял Егор Тимурович и потом следующие главы правительств.
Млечин:Сколько месяцев он возглавлял правительство? Вы, наверное, помните? Ну, давайте напомним просто телезрителям…
Геращенко:Вы знаете, я пришел в Центральный Банк в июле 92-го года. Он, по-моему, пришел в правительство в конце 91-го года, если я не ошибаюсь, если я не ошибаюсь. Потому что в конце 91-го года он вместе с Бурбулисом говорил мне, не готов ли я уйти из Государственного Банка СССР и возглавить Центральный Банк, где был тогда председателем Матюхин. Я сказал: «Пока Союз не разрушен, я никуда не уйду».