Суд времени. Выпуски № 01-11
Шрифт:
Геращенко:Вы знаете, если вот серьезно говорить о Гайдаре Егоре Тимуровиче, его, так сказать, месте, времени, то, на мой взгляд, нельзя вот выделять его как по существу исполнительного премьер-министра, хотя он эту должность почти не занимал, забывая о том политическом как бы сценарии или развитии,…
Сванидзе:10 секунд, Виктор Владимирович.
Геращенко:…который был у нас в стране. И вот на фоне этого, естественно, Гайдара, я думаю, власти России…
Кургинян:Прошу передать еще 30 из моего заключительного
Геращенко:…подталкивали, подталкивали зачастую к скоропалительным и непродуманным решениям.
Сванидзе:У Вас есть еще, у Вас есть еще 30 секунд.
Кургинян:Я прошу передать время мое. Прошу передать мое время.
Геращенко:И, во-вторых, я считаю, команда вокруг него была командой идеалистов и мечтателей. Там специалистов не было. Возьмите одного из Ваших (Ясину — прим. стен)предшественников Нечаева. Ну, что он понимал…
Руцкой:В области экономики.
Геращенко:…в области экономики и планирования? Еременко ему говорил: «Послушай, Андрюша, я тебе не то, что лабораторию, я тебе лаборантку не могу доверить», который был его директор и руководитель его диссертации.
Сванидзе:Спасибо, спасибо. Сторона защиты может задать вопрос свидетелю обвинения.
Млечин:Вы действительно считаете, что то, что тогда вот было осенью 91-го года — это с насморком сравнимо? Я вот сейчас Вас слушал, думал, может быть, с Вами жили в разных странах? Потому что я-то хорошо помню, у меня проблема была, чтобы семью накормить, потому что вот ничего не было в магазинах, а я работал, получал зарплату, т. е. в деньгах нормальная она была, а купить я ничего не мог. Если Вы скажете, что это было ощущение насморка — у меня было ощущение ужасной катастрофы. И так жили люди вокруг меня — все работали, все трудились…
Сванидзе:Ваш вопрос свидетелю, Леонид Михайлович.
Млечин:…и муж, и жена. Вот я пытаюсь спросить, может, мы жили с Вами в разных странах? Вы жили в какой-то другой стране, где все было очень неплохо?
Геращенко:Нет, я тоже работал…
Млечин:Вам из окна лимузина, может, казалось, что там насморк…
Геращенко:…получал…
Млечин:…а мне казалось, что катастрофа.
Геращенко:…получал зарплату, но не терял время на стояние в очередях — у меня жена теряла время и ругалась на то, что делается в стране.
Млечин:И Вы считаете, это такой насморк был? А то и в очередях-то стоишь, и ничего не было.
Геращенко:Как это ничего не было?
Млечин:Это насморк?
Геращенко:А почему же Вы не умерли от голода-то, я не пойму никак?
Руцкой:Да никто не умер.
Геращенко:Надо все-таки слова-то подбирать, хоть Вы и защитник.
Млечин:Фу, фу, фу, фу. Очень нехорошо Вы по отношению к своим согражданам. Ну, кто-то и от
Кургинян:Кто?
Млечин:Ну,… ужасно…
Руцкой:Кто умер?
Геращенко:А сейчас-то, сейчас не будете умирать?
Млечин:Вы, я смотрю, жили, видимо, все-таки совсем по-другому, совсем неплохо. Я понимаю, из окна персонального автомобиля и, видимо, с чем-то другим…
Сванидзе:Леонид Михайлович, не форсируйте, не форсируйте тему персональных автомобилей…
Млечин:Благодарю Вас, да, не буду больше задавать вопросов.
Сванидзе:Я предоставляю возможность для заключительного слова. Сторона обвинения, пожалуйста, 30 секунд Вы отдали Виктору Владимировичу, у Вас 30 секунд. Это заключительное слово по второму дню слушаний по Егору Гайдару, потому что совершенно очевидно, что будет третий день слушаний. Поэтому по сегодняшнему дню, пожалуйста.
Кургинян:По сегодняшнему дню я лично для себя понял то, чего не хотел понимать. Первое — что реформы Гайдара усугубили ситуацию. Решив какие-то проблемы, как это всегда бывает, они, решив какие-то тактические проблемы, которые, конечно, надо было решать, они создали чудовищные стратегические проблемы, чудовищные, из которых будет выходить не одно поколение. Самое страшное, возможно, заключается в том, что удар был нанесен по высокотехнологическому комплексу, науке и всему остальному. И все знают, что он был нанесен беспощадно. Огромный удар был нанесен по валовому внутреннему продукту. Но самое страшное не это. Самые страшные вещи две. Я никоим образом не хочу сказать, что все это сделал Гайдар…
Сванидзе:Ваше время истекло, Сергей Ервандович.
Кургинян:Я скажу следующий раз.
Сванидзе:Конечно. Будут … будут завтра слушания, Вы это скажете, разумеется. Прошу Вас, сторона защиты.
Млечин:Благодарю Вас, Ваша честь. Здесь наши свидетели объяснили ту страшную ситуацию, в которой оказалась страна осенью 91-го года. Из этой ситуации не было и не могло быть легкого выхода, потому что предыдущая власть, советская власть, десятилетиями загоняла страну в эту ловушку, или, точнее, в колодец. А из колодца так вот, царапаясь, не вылезешь, не ободрав ногти, не ободрав коленки. Поэтому так тяжело и трудно выходила страна из этого положения. Гайдар взялся. Взялся и, наверное, не все у него получалось. Но, глядя из сегодняшнего дня, ты видишь, что самое главное у него получилось.
И если сегодня наше руководство — президент, премьер-министр, правительство, правящая партия — говорят об успехах России, а они говорят об этом постоянно и уже не первый год, то эти успехи основаны на том, что сделал тогда за очень короткий период Егор Тимурович Гайдар. Спасибо.
Сванидзе:Спасибо. Мы сейчас прекращаем голосование нашей телевизионной аудитории. Завтра, в 21 час, слушания по теме «Реформы Егора Гайдара» будут продолжены.