Суд времени. Выпуски № 23-34
Шрифт:
Третья пятилетка (1938–1942 — незаконченная)
Завод «Запорожсталь»
Ново-Тагильский металлургический комбинат
Криворожский металлургический комбинат
Амурский машиностроительный завод
Петрово-Забайкальский металлургический завод
Освоение второй нефтяной базы между Волгой и Уралом
Строительство предприятий-дублеров на Востоке:
Машиностроения
Нефтепереработки
Химической промышленности
Оружейной
ВСЕГО: около 2900 промышленных объектов
Кургинян:И хватит! Потому что, если такой хороший рынок и уже 20 лет все так хорошо — где объекты? Где объекты? И это первое.
А теперь я хотел передать слово Морукову Юрию Николаевичу, специалисту по ГУЛАГу, редактору Объединенной редакции МВД, члену общества изучения истории отечественных спецслужб. Который, может быть, какими-то интересными цифрами с нами поделиться, поскольку он — специалист. И это все знают.
Пожалуйста, как Вы ответите на вопрос, который поставлен?
Юрий Моруков— специалист по ГУЛАГу, редактор Объединенной редакции МВД, член общества изучения истории отечественных спецслужб.
Моруков:Ну, я бы хотел, прежде всего, прежде всего, сказать, что наши уважаемые оппоненты лукавят. Может быть, специально, может быть, не специально. Нам заявляют, что один раз мы хлеб вывезли и потом больше не вывозили. Хлеб мы вывозили и в 1932 году, и в 1935 и в 1936 годах, и в 1937 году и так далее. До самой войны мы хлеб вывозили. И это был один из основных источников валютных поступлений. Это первое.
Второе. Из-за чего же мы так гнали? Ну, не мы, а страна. Я себя не разделяю со страной. Я человек русский, сын крестьянина и правнук крепостного крестьянина тамбовского и имею право на это. Не разделять себя со страной.
Сванидзе:Я думаю, что мы все здесь граждане России имеем право, не разделять себя со страной.
Моруков:Тут, опять же лукавили по поводу НЭПа и больших урожаев. Да, были урожаи, а куда они девались? Кто-нибудь мне может ответить? Могу Вам ответить, что в 1926–1927 году украинский крестьянин израсходовал на самогоноварение 60 миллионов пудов зерна. Это только украинские крестьяне…
Млечин:Это они до сих пор бы пили, если бы столько они согнали…
Моруков:Это я, так сказать, не хочу ничего… Я не оцениваю. Мы приводим цифры. Самое-то главное, я отвечу вот на вопрос нашего так сказать судьи, который заявил, что все стройки 1-й, 2-й и 3-й пятилетки начинались с ограничения колючей проволокой…
Кургинян:Вот, вот, вот!
Моруков:Могу Вам сказать за 1-ю и 2-ю пятилетку, что ни одно крупное промышленное предприятие силами заключенных ГУЛАГа не было построено…
Сванидзе:Правда?
Кургинян:Да,
Моруков:И не строилось…
Сванидзе:А может быть, их вообще не было?
Кургинян:Николай Карлович, Николай Карлович: «Количество заключенных в 1930 году — 450 тысяч человек. Массовый труд использован на Беломорско-Балтийском канале. От 1-го до 3-х процентов трудовых ресурсов…»
Сванидзе:Беломорканал?..
Моруков:Я, наверное, русским языком говорю: «Крупные промышленные объекты»! Мы не берем стратегический объект Беломорканал. Это стратегический объект!
Млечин:Какая разница для заключенного, на каком — на крупном промышленном, как Вы говорите или на стратегическом объекте?
Моруков:Нет! Мы сейчас говорили… Я отвечал на вопрос, на заявление Николая Карловича…
Млечин:Вы сказали, что это крупный стратегический… Ну так и что? Какая разница-то какая?
Моруков:У нас строилась силами заключенных Беломорско-Балтийский канал, обеспечивались дровами Москва и Ленинград. Это Свирский лагерь и Темлагерь.
Сванидзе:А Норильск?
Моруков:А Норильск — с 1935 года.
Сванидзе:Ну и что?
Моруков:Секунду, секунду!
Сванидзе:Ну и что, что с 1935?
Моруков:Ну и что дальше? И кроме этого, я Вам могу сразу сказать, что число заключенных в Норильске до 1937 года было меньше 4 тысяч человек.
Сванидзе:Спасибо.
Моруков:Пожалуйста.
Сванидзе:Вот о великом прогнозировании, значит, статья Иосифа Виссарионовича Сталина, в 1929 году написанная, «Год великого перелома». Он говорит о форсированном колхозном строительстве, которое уже через 3 года сделает страну, цитата: «…одной из самых хлебных, если не самой хлебной страной в мире».Через 3 года после 1929 был 1932 год — это был разгар великого голода. Вот это о том, что там кто предугадывал.
У меня, на самом деле, вопрос Вашей стороне. Вот, Сергей Ервандович Кургинян, он здесь не один, кстати, это действительно, главный довод представителей той идеологической позиции, которая защищает индустриализацию и коллективизацию, оправдывая ее войной. А война — это, действительно событие, которое нет здесь даже смысла комментировать в нашей истории его масштаб и значение. И эта карта, в общем, она, очень сильная карта. Вот Вы готовы эту карту каким-то образом покрыть или нет? Вот как Вы считаете? Вот, да, жертвы, жертвы, жертвы, жертвы, миллионы, миллионы, миллионы, хотя и с этим спорят. Но! А если б войну проиграли? Прошу Вас.