Судьба королевского наследника
Шрифт:
— Возьми меня, — требует он, грубость в его тоне заставляет мои соски заостриться до болезненных пиков. — Покажи мне, какой хорошей ты можешь быть для меня.
Он не ждет, пока я опущусь, а толкает мою голову вниз, и я нетерпеливо открываюсь, обхватывая губами кончик, слизывая предварительно сперму дочиста.
— Ммм, — стонет он, сжимая в кулаке мои волосы, когда толкается в мой рот, заставляя меня взять его глубже.
Он скользит внутрь, и я расслабляюсь, приоткрывая горло, чтобы принять его глубже. Меня тошнит, но я не останавливаюсь. Я сильно сосу его, мой язык кружит вокруг,
Мои глаза закатываются, когда еще один намек на его пикантный вкус покрывает мой язык, и моя киска начинает болеть.
— Рот из атласа, — стонет он, слегка покачивая бедрами, когда дергает меня за волосы. — Держу пари, твоя киска мягкая, как бархат.
Его слова посылают еще один укол желания вниз по моему позвоночнику, и я дрожу, одна рука ныряет между ног, чтобы облегчить боль там, но Найт рычит, дергая меня за волосы, пока кожу головы не начинает жечь. Боль превращается в пульсацию, и наши глаза встречаются.
— Разве я говорил, что ты можешь трогать себя? — он рычит.
— Разве я говорила, что ты можешь зайти в мою комнату? — возражаю я, приподнимая бровь и облизывая его вкус со своих губ.
Его глаза вспыхивают, а затем я оказываюсь в его объятиях, он поднимает и бросает меня обратно.
Найт опускается между моих ног, и я думаю, что его язык возвращается ко мне, но затем он срывает с меня трусики. Я смотрю вниз, и меня охватывает желание.
Он стал прямо-таки чувственным, зрачки расширились, когда он ползет вверх по моему телу, как гребаный тигр, медленно и уверенно, не сводя глаз со своего следующего блюда, мои стринги свисают с его зубов.
Здесь так чертовски жарко, что я чувствую, как у меня между ног скапливается влага.
Я теку, так что готова к нему.
Только оказавшись прямо надо мной, он позволяет нижнему белью выпасть из его зубов.
Его член находит мой вход без всякого руководства, и когда наши взгляды встречаются, он толкается в меня.
Восемнадцать
Найт
Я был чертовски прав. Она будто облегающая перчатка из самого изысканного бархата, который не купишь за деньги. Она такая чертовски тугая, мягкая и теплая.
Такая, блядь, моя.
Сегодня вечером. Сегодня вечером она моя, и только потому, что мне не нравится делиться.
Я может поделюсь. Или нет.
Жар пробегает рябью по моему позвоночнику при этой мысли, но я сосредотачиваюсь на ошеломляющей девушке подо мной. Она выглядит там так хорошо, как будто идеально подходит, черт возьми.
Клянусь, маленькие серебристые искорки загораются в уголках ее глаз, но когда я моргаю, они исчезают, и я отстраняюсь, медленно толкаясь в нее снова, с каждым разом немного сильнее. Немного глубже, и когда ее ноги поднимаются, чтобы сомкнуться вокруг меня, я воспринимаю это как намек на то, чтобы трахнуть ее грубо.
— Я хочу,
Она отводит колени назад, закидывая их мне на плечи с чеширской ухмылкой, и что-то урчит глубоко в моей груди.
Я наклоняюсь вперед, хватаясь за спинку ее кровати, и не сдерживаюсь. Я трахаю ее, пока она не начинает кричать, быстро воздвигая вокруг нас барьер, чтобы ее маленький гребаный друг не ворвался внутрь. Обычно мне было бы все равно, я бы хотел, чтобы он услышал, вошел и увидел, как мой член владеет ею, но я сгораю изнутри, кипя от этой внутренней потребности, как никогда раньше, заявить права. Заклеймить.
Завладеть, блядь.
Если кто-то помешает, он будет мертв прежде, чем откроет рот. Точка.
— Я чувствую тебя у себя в животе, — выдыхает она, вцепляясь в простыни под ней, поэтому я беру ее руки и кладу их туда, куда она хочет. Тепло ее ладоней скользит под мою футболку, и по моему гребаному позвоночнику пробегает покалывание. Она тянет за толстый хлопок, и я позволяю ей стянуть его через голову и отбросить в сторону. Она ухмыляется, ее ногти скользят по моему прессу и оставляют крошечные дорожки на пути к моим плечам.
Она хватает меня, немного приподнимаясь, этот талантливый язычок скользит по центру моей груди. Я рычу, мои пальцы впиваются в ее ягодицы. Я двигаюсь и откидываюсь назад, опуская ее на себя, ее ноги мгновенно сплетаются за моей спиной.
Ее голова откидывается назад, глаза закатываются, когда я погружаюсь еще глубже.
— Боже мой, Найт.
— Монстр.
— Хмм?
Она хватает меня за волосы, притягивая мое лицо к своей груди, и я подчиняюсь, опускаясь, чтобы высвободить ее сиськи.
— Я монстр, маленькая Лондон. Ни один бог не смог бы бросить мне вызов.
Я хватаю ее за бедра, и она седлает меня, танцуя на моем члене, как будто она лучшая танцовщица гребаного балета Парижской оперы. Она скачет плавно и без усилий, как будто ей предназначено сидеть прямо здесь целую вечность, прямо на моем ноющем, разъяренном члене.
— Что ты за монстр, Найт?
От того, как слоги моего имени слетают с ее языка, у меня кружится голова.
Мои яйца и мышцы напрягаются, и я рычу в ее плоть, втягивая ее сосок губами и сильно посасывая.
Я для нее ничто, и она для меня ничто, так почему же моя кровь пульсирует в десять раз быстрее, когда эти слова пробегают по моему позвоночнику?
Ее кожа красная и мокрая от пота, и когда она откидывает голову назад, ее шея дразнит меня. Это соблазняет меня самым ужасным, блядь, способом.
Я хочу разжать зубы и смотреть, как паника заливает ее глаза, и она мечется по матрасу, отчаянно пытаясь убежать, но спасения нет. Потребовался бы лишь небольшой толчок, крошечный толчок, чтобы погрузиться под этот страх и найти тот огонь, который я вижу в ней. Он там, похоронен под инеем, покрыт льдом, отделяющим ее части от меня. Скоро она будет умолять меня укусить, и я, блядь, дам ей то, что она хочет.