Судьба королевского наследника

Джонс Амо

Джас: Я на работе. Какой подругой?

Мое сердце замирает в груди, когда я понимаю, что скорее всего, вляпалась в какое-то дерьмо, и теперь мне нужно выкручиваться.

— Эй, я думаю, мне пора возвращаться.

— Не говори глупостей, — она останавливается, выдерживая мой пристальный взгляд. — Ты хочешь пойти со мной.

Ее тон настойчив, ее зрачки расширяются. Я медленно моргаю в ответ, когда все вокруг меня становится замедленным.

Я

встряхиваю головой, выходя из оцепенения.

— Нет, я в порядке. Приятно было познакомиться!

Я не утруждаю себя наблюдением за тем, как она моргает, преодолевая шок. Я поворачиваюсь и ускоряю шаг обратно к Джасу. Черт возьми, что происходит этим утром?

Я подумываю о том, чтобы пойти повидаться с Джасом, хотя бы спросить, кто, блядь, была эта телка, но вместо этого поворачиваю в другую сторону, чтобы вернуться домой. Мне не следовало уходить этим утром. Вот что я сделала не так, и теперь я вроде как просто хочу видеть своего лучшего друга.

Мой телефон вибрирует в моей руке, и не глядя, я провожу пальцем, чтобы ответить на звонок.

— Алло?

— Привет, Ло, — при звуке его голоса все мои мышцы расслабляются, и я делаю глубокий вдох. Из-за всего, что происходило вокруг меня в последнее время, я почти забыла о нем. Вряд ли.

— Привет, дядя!

Я не утруждаю себя оглядыванием через плечо, чтобы посмотреть, следует ли за мной эта странная девушка. Укрытая в безопасности моего дяди, я знаю, что мне здесь хорошо.

Счастлива.

В безопасности.

Защищена.

— Просто проверяю, как ты, малышка. Как к тебе относятся в университете? Ты уже выбрала специальность?

Я вздыхаю, нажимая кнопку лифта, который доставит меня на мой этаж.

— Пока нет. Надеюсь, что скоро. Как дела дома?

— Эх.

Я могу представить, как он пожимает своими широкими плечами.

— Все по-старому. Мистер Кент в конце концов лишился водительских прав. Старый хрен слишком часто ездит по городу на красный свет.

Я хихикаю, заходя в лифт и поднимая наш уровень.

— Ну, я думаю, это спасет несколько жизней. — Он говорит о работе и о том, как много людей уезжают из Саншайн-Вэлли. Это маленький городок, расположенный далеко в горах, и несмотря на название, там всегда царит обреченность и мрак.

— А как насчет тебя? — спрашивает он, и я бросаю сумочку на кухонную стойку, прикладывая телефон к другому уху.

— Без происшествий. Бен не давал мне покоя.

— Так ты была на вечеринке? — спрашивает он, и я ухмыляюсь в свою бутылку воды.

— Что-то вроде этого.

— Ладно, что ж, я лучше отпущу тебя. На этот раз не затягивай, Лон.

— Я обещаю. — Я вешаю трубку и кладу ее на стойку. Вдох. Выдох.

Мой дядя — мое безопасное место с тех пор, как умерли мои родители.

Когда люди узнают, что мои мама и папа мертвы, они жалеют меня, предполагая,

что у меня не было всего, в чем я нуждалась, когда была девочкой, но они ошибаются. Родители никому не нужны. Что нужно, так это что бы кто-то был с ними, всегда и несмотря ни на что. У меня это было. У меня есть это.

Мой дядя Маркус был рядом всю мою жизнь, и его было более чем достаточно. Он любил меня с той же силой, с какой любой ребенок любил бы обоих своих родителей. Я никогда не задавала вопросов. Наверное, я не хотела, чтобы он думал, что его недостаточно. Я полагала, что он расскажет мне больше о моих маме и папе в конце концов, когда будет готов. Все, что он сказал о смерти моих родителей, было трагично, и этого одного слова было достаточно, чтобы я не захотела больше ничего знать. Я имею в виду, для чего? Чтобы я могла подумать обо всех способах, которыми этого можно было избежать, если таковые существуют?

Кому это поможет?

— Ты в порядке? — спрашивает Бен, заходя на кухню в одних трусах. Достаточно обтягивающих, чтобы видеть очертания его члена. Его я часто видела.

— Типа, ты можешь перестать ходить как шлюха?

Я обвожу жестом его тело.

Он одаривает меня улыбкой во весь рот.

— Нет?

Вид его улыбки, или может быть, вид его вообще, заставляет часть меня расслабиться, когда я чувствую что угодно, кроме спокойствия. Проблема в том, что я понятия не имею, что сказать.

Я точно не могу выпалить: — Эй, итак, Найт ворвался в нашу комнату в общежитии, трахнул меня до безумия, когда я возможно, видела как вокруг нас буквально взрываются звезды, а может и нет, он ушел, а потом я снова проснулась с ним на себе, только чтобы узнать, что на самом деле это был не он, а брат-близнец, о существовании которого я даже не знала… с которым я возможно кутила, а возможно и нет, все это время, который также может быть вовсе не его близнецом, а каким-то странным причудливым магическим двойником, как в «Дневниках вампира», когда эта сучка-брюнетка появляется из ниоткуда и все портит. О, и говоря о старом добром ДВ, я почти уверена что видела как эти задницы обнажили свои острые зубы, и я определенно видела гигантский гребаный светящийся круг, через который они просто… прошли!

О мой гребаный бог, я сумасшедшая. На самом деле гребаная сумасшедшая.

Технически, я могла бы сказать все это Бену. Он не стал бы винить меня за это и никогда бы не осудил. Проверил бы мою температуру и спросил, что я принимаю, да, но не осудил.

И если только один из Найтов не поцеловал меня с какой-нибудь кислотой на языке, то я болезненно трезва, и здесь творится какое-то причудливое дерьмо.

— Лон?

Я моргаю.

— Хм?

Бен наклоняет голову.