Судьба на троих
Шрифт:
Свечу нам давали далеко не всегда, но и это не мешало радоваться жизни. Охотник ложился на кровать потому что плохо ориентировался в темноте, а я садился на пол и принимался рассказывать страшные истории. Иногда мне удавалось его напугать, но чаще всего на все мои старания он принимался хохотать, и я охотно присоединялся к искреннему веселью.
Мы дурачились как мальчишки и временами я совсем забывал, что он человек, а я вампир. Голод иногда мучил, но я так привык смирять свои потребности, что почти его не замечал и уж тем более на Криса не облизывался. Моя кровь в его крови останавливала агрессию в любом случае.
Слуга, явившийся в неурочный час, положил конец нашему соседскому дружеству. Аелия требовал к себе. Меня мучило подозрение, что охотника я больше не увижу, но улыбнулся беспечно и бодро, чтобы его не расстраивать. Идеи милой беседы с палачом, истязавшим меня много лет, пока не вдохновляли, я не верил, что из этого выйдет толк, хотя и не спорил, когда Крис настойчиво пытался склонить меня к мирным переговорам. Потом попытаюсь, когда восстановлю шкуру и силы после неминуемой очередной экзекуции. Должна же она настроить меня на смирение.
Ящерка ждал в любимом зале. Я поклонился, дожидаясь знакомых последствий неотмщённого пока непокорства, но обычного приказа следовать в пыточную не прозвучало. Дракон решительно на себя не похожий грустно и мрачно смотрел в огонь.
Решив, что нарвался уже так качественно, что две-три лишние дерзости к общему счёту немного добавят, я решил заговорить сам.
— Послушай, Аелия, я понимаю, что наказание меня ждёт суровое и поправиться после него я смогу очень не скоро, поэтому отпусти на одну ночь, чтобы доложить Тамиру о тех изменениях в барьере, что его интересовали.
Он, едва повернув голову, хмуро взглянул исподлобья:
— А мне почему ничего не рассказал?
— Ты не спрашивал. Да и нет там ничего необычного. Барьер всегда немного меняется, это нормально.
Он отвернулся, помолчал.
— Ладно, иди, но только на одну ночь.
Не терпится ему, а вообще ведёт себя странно. Не настолько же успешно я ему череп помассировал? Намеренно пытается сбить меня с толку? Опять пришли на ум советы охотника, и я решил для пробы дружески побеседовать, хотя зашёл издалека. Предлог показался стоящим.
— Аелия, твой брат тебя заказал.
— Что? — воскликнул он.
Я пояснил:
— Шария предложил мне убить тебя. Он жаждет наследства.
Теперь он повернулся всем корпусом, злобно на меня уставился. Для него моральный облик братика действительно новость? Верится с трудом, свою семью обычно хорошо знаешь.
— А тебе какая от этого выгода?
Я почтительно объяснил:
— Он пообещал освободить, когда вступит в права владения.
Губы презрительно скривились, да нет, вряд ли мой дракон пребывал все эти годы в плену иллюзий.
— И что ты ответил?
— Обещал подумать. Просто хочу поставить тебя в известность, что ему не терпится.
— Что же ты раньше не догадался убивать одного хозяина за другим, пока очередной не окажется подходящим? — ядовито спросил он.
Вот и вся его любезность, добрых слов не дождёшься, и пора уж возвращаться к привычной неприязни.
— Спасибо за совет! Это хорошая мысль. Пригласи Шарию в гости, я, пожалуй, начну с него.
Язык следовало держать на привязи, но ящерка не обозлился, смотрел пытливо, словно раньше не разглядел. Надоели загадки, жизнь моя и без того складывалась
Выбравшись за ворота, я побежал. За одну ночь следовало успеть многое. Спасибо тайным тропам, они позволяли попасть в несколько мест за короткое время, и первым делом я кинулся в свой замок.
Дрент не спал. Он привык, что я появляюсь всегда ночью и часто дожидался в одной из комнат первого этажа, коротая время за неведомыми мне думами.
— Горячей воды и свежий костюм! — приказал я, когда он радостно вскочил навстречу.
Всё поспело мигом. Котлы ещё не остыли, так что мне тут же налили среднюю кадь, и я забрался в неё, мимоходом пожалев, что не прихватил из забарьерья кусок хорошего мыла. Впрочем, и корешки были неплохи. Я торопливо мылся, рассеянно слушая обстоятельный доклад Дрента. Управляющий хлопотал вокруг меня, словно в замке не было слуг, но так случалось частенько.
Наскоро вытерев тело и подсушив волосы, я оделся и сел за стол в кабинете. Всё что следовало изложить на пергаменте я тщательно обдумал по дороге, потому перо летало не задерживаясь. Я быстро написал распоряжение и кивнул Дренту, чтобы заверил его как свидетель.
Поскольку, в результате очередных опытов Аелии я мог и не вернуться, совсем пропасть, решил обеспечить замку и всему имению наследника. Не хотел, чтобы после моей гибели имущество опять принялись рвать из рук в руки. Охотник, как мы выяснили в одной из бесед, приходился мне роднёй и не очень дальней, кстати, так что опротестовать документ никто не мог. Я оставлял ему всё имущество, на случай если не вернусь в очередной раз из драконьего замка. Почему-то был уверен, что ящерка отпустит Криса без ущерба, вот и пусть он владеет моим добром. Сможет посвататься к своей милой белокурой барышне и жить с ней счастливо, а если я не увижу никогда их детишек — так что из того?
Не все мечты сбываются. Собственно говоря — большинство.
Дрент, ознакомившись с пергаментом, начал без предупреждения валиться на пол, так что пришлось подхватить его и усадить в кресло. Став на колени рядом, я заглянул в побелевшее лицо. Что я наделал? Надо было подготовить, поберечь, а потом доводить до сведения любящего меня человека, что жизнь в ближайшее время может попрощаться со мной бесповоротно! Люди же так хрупки, у них болезни: сердце, апоплексия. Других названий я не знал, но прислушивался к дыханию, неровным толчкам крови. Странно, но я никогда не воспринимал Дрента как еду, привык к нему за долгие годы. Не ощущался себя рядом с ним вампиром.
— Это ничего не значит! — сказал я ему. — Конечно, я не собираюсь умирать или пропадать другим способом, просто хочу обезопасить замок и всех, кто в нём живёт. Ты же познакомился с охотником, он хороший человек и сможет со временем управлять имением. Научится. Ты его научишь!
Дрент лишь молча смотрел на меня, не смея возражать, но кажется вечное его стремление схватить хозяина крепко и никуда не отпускать, сегодня владело им с особой силой.
— Всё будет хорошо! — твердил я, сжимая сухую морщинистую ладонь, поглаживая пальцы, стремясь успокоить, как вампиры проделывают это с людьми.